А нас так сама жизнь научила — все подвергай сомнениям. Часто подвергаем, лишая себя радости. Отвыкли мы верить, что удача поворачивается и к нам лицом — как и положено сильнейшим. Что, имея топовых спортсменов, мы можем топнуть ногой в нужный момент, да еще на столь нужной золотой ступеньке пьедестала...
Помните, как Олимпийские игры в Сочи начинались? В хоккее не засчитывали наш гол в ворота американцев (действуя абсолютно по правилам, кстати). Норвежец Сундбю финишировал в створе Максима Вылегжанина. Сборная России подала протест, но он был отклонен. В результате судьи утвердили результаты скиатлона, в котором Вылегжанин финишировал четвертым, отстав от Сундбю на 1 десятую секунды.
Максим долго крепился и только после медали в эстафете позволил себе сказать: «Я не скажу, что меня это выбило из колеи, спорт есть спорт, но то, что сделал норвежец, на его, скажем так, совести. Пусть он плохо спит». А Сундбю вину признал почти сразу, хотя и сказал, что не хотел. «Я бы никогда не сделал того, чтобы помешать другому лыжнику. Просто у меня уже закончились силы, и я толком ничего не различал. Прошу прощения у Максима и надеюсь, что он не будет считать, что я специально помешал ему получить медаль».
О чем мы все тогда говорили? Что, будь на месте россиянина норвежец, вопрос был бы, ясный пень, решен не в нашу пользу.
Потом в спринте свалились норвежец со шведом, прихватив с собой нашу последнюю финальную надежду Сергея Устюгова. И вновь поползли разговоры: нам устраивают ловушки — любой ценой, но русские в Сочи не пройдут!
Когда проигрываешь, любые версии имеют право на пусть и короткую, но жизнь.
Игры шли, мы находили новые подтверждения заговоров против нас, а соперники — против них, но это уже, когда мы выигрывали, естественно. Даже фигуристка Алена Савченко не удержалась от нелепых обвинений в каких-то неравных условиях то ли разминки, то ли переодевания.
А в последние часы Игр Россия устроила золотую атаку по всем фронтам: наша биатлонная мужская команда феерически выигрывает «золото», лыжники в марафоне занимают весь пьедестал, да еще и бобслеисты в четверках оказываются первыми!
Радуйтесь, люди! А часть-то из нас уже разучилась. И хочет помнить только, что «просто так» мы не выигрываем. И хочет усомниться.
А в чем? Свенсен провалил стрельбу на последнем эстафетном этапе. Нет, понятно, что по логике предыдущих событий это обязательно мы, а конкретно — Антон Шипулин должен был стрелять мимо, да не один, а много раз. Но почему-то настал черед норвежцев.
Швейцарец Колонья и россиянин Легков — абсолютные фавориты марафона. Об этом не сказал до старта только самый ленивый из лыжников, чего уж говорить о болельщиках. Легков ожидания оправдал, а место Колоньи заняли Вылегжанин и Черноусов.
«И как вам это?» — без конкретики, но сей вопрос в часы триумфа можно было трактовать как угодно. И подтекст был ясен: нечисто дело.
«Мне — классно», — отвечала я без промедления. А в ком надо было сомневаться? Колонья к марафону завоевал в Сочи 2 золотые медали — в гонке на 15 км стилем и в скиатлоне. За 3 км до финиша марафона сломал лыжу: «И все было кончено. Думаю, что кто-то из соперников наступил мне на лыжу. Неважно — кто, это просто падение, в гонке все может случиться. Чувствовал себя по ходу очень хорошо. И если бы не упал, на пьедестале были бы только два россиянина. Я расстроен, у меня был огромный шанс завоевать еще одну медаль».
Нет, кто-то продолжает думать, что это он сам себе сломал лыжу. Не безвозмездно, конечно!
Ну и, наконец, новость последних дней — о стыренных у немцев коньках Александра Зубкова и его товарищей. Зубков лаконичен: «Коньки были мои. Таких было очень много: у латышей, канадцев, англичан…»
Природа слухов проста: иногда достаточно чьей-то шутки, которая вдруг передается как новость, а чаще это чье-то желание проявить особую осведомленность (или приближенность к определенным кругам). Не бывает дыма без огня? Зачастую огонь мы раздуваем сами.
Помните, как неприятно было высказывание перед самыми Играми из уст президента Международной федерации лыжных видов спорта (FIS) Джанфранко Каспера, который будто бы заявил, что более трети бюджета, выделенного под Олимпиаду в Сочи, было разворовано? Реакция тогда была у многих одинаковая: а он-то откуда знает?
Коллеги с RT чиновника спросили прямо: говорил или нет? Он прямо и ответил: «Я точно этого не говорил. И я знаю, что президент Владимир Путин также прослушал запись этой части интервью и подтвердил, что я сказал не так. Я сказал: «Есть слухи, люди говорят о том, что…» У меня все равно нет никаких цифр! Но это подняло большую волну в мировых СМИ. Я не знаю почему».
Слукавил, конечно, про «не знаю», но еще обратил внимание на то, что интервью было дано на швейцарском диалекте немецкого языка, а статья была написана американским журналистом для американского издания: «Я не думаю, что он все понял на швейцарском немецком».
Вот так и мы — часто не понимаем сами, о чем говорим. И главное — зачем?
Вот — вспомнила. Стоим, ждем фигуристов. И вдруг барышня (из незнакомых коллег) спрашивает: «А Плющенко мог, снявшись с короткой программы, затем выступить в произвольной?» Секундное замешательство прерывается дружным: «Плющенко-то? Он мог бы!»
Не удивлюсь, если донесла до общественности...
