- Как сейчас обстоят дела с иском на 14.6 млн, который питерская компания предъявила РФС?
- Финансисты и юристы занимаются. Там уже одно заседание перенесли – процесс может годами длиться и ни на что не повлияет.
- Есть мнение, что это очередная пика в адрес РФС от оппозиции в лице Лиги… Но вопрос не в этом: вы как-то в интервью нашему коллеге рассказывали о необходимости государства и бизнеса искать точки соприкосновения, несмотря разные задачи. На сегодняшний день в российском футболе, вы в чем видите вот эту точку между РФС и клубами?
- Я вам по-философски отвечу…
- Мне кажется, вопрос не совсем философский.
- Нет-нет, он именно философский. Я вам первым рассказываю, что на предстоящей конференции РФС в субботу, я покажу слайды с портретами Нельсона Манделы и Эйсебио. Люблю такие лирические отступления… Что сделал Эйсебио, все знают. Почему Мандела?
Обычно конференция начинается с того, что идет печальный перечень ушедших людей с момента прошлой конференции. Разумеется, будут российские люди, а я отмечу зарубежных. В Осло мы ходили в Нобелевский центр, где вручают Премию мира, и нам рассказывали, что по любому лауреату были споры, а Нельсон Манделла - безупречная фигура, по которому не было ни одного возражения. И когда он стал президентом, он сказал: «Моя основная задача найти компромисс между страхами белых и надеждами черных». Это очень глубокая мысль, и мы тоже, когда последний год дорабатывали «Стратегию», пытались ее реализовать. Ни для кого не секрет, что есть элитный профессиональный футбол, у которого свои интересы, а есть, предположим, Мари-Эл, Чувашия, где тоже надо поддерживать футбол, дать тренерам методику, площадки… И надо, действительно, искать компромисс в этой острой ситуации. Она возникла не потому что, как принято считать, Гинер и Толстых друг друга не любят, а объективно интересы разные. Поэтому задача «Стратегии» в этом и заключается, найти баланс между сборной и клубами. Хотя на наш взгляд домашний чемпионат мира бывает раз в жизни и все надо подчинить интересам национальных команд на ближайшие четыре года.
- Все готовы подчиняться? Нет ощущения, что тому же Евгению Ленноровичу площадки в Мари-Эл малоинтересны, выражаясь парламентским языком?
- К сожалению, не все. В России глубоко заложен патернализм и без указания сверху ничего не делается. Надо объяснять, убеждать… Вот в Германии запустили с 2002 программу поддержки талантов и вкладывают в нее по 10 млн евро в год, создали почти 400 центров подготовки и сейчас у них все замечательно. Недавно цифры называли: в прошлом году в мире было осуществлено трансферов на 3.8 млрд евро, в лидерах Англия и Франция… Германия потратила меньше 50 млн. Мне кажется, никто из наших футбольных элитных клубов не откажется, если, к примеру, из Мари-Эл появится футболист.
- Выступление Владимира Владимировича Путина относительно концентрации работы с внутренним резервом в спорте существенно вам помогло, думается.
- Конечно, но опять-таки клубам, чтобы они в полной мере конкурировали с западными командами, надо дождаться когда заработает юношеская пирамида. Сейчас мы попросту вынуждены компенсировать то, что было разрушено в последние годы. Хотя мне кажется, что вот даже когда Фабио Капелло выпускает Козлова против Роналдо, и Алексей выглядит как минимум неплохо, это некий знак: наши футболисты не такие уж и плохие, просто с ними надо заниматься, обучать их. Я в таких случаях привожу пример: в Норвегии в элитных футбольных школах работает 10 тысяч тренеров, а у нас всего 10 тысяч на всю страну, из них лицензированных 3500. А потребность – 20 тысяч… В Германии 70 тысяч тренеров. Или судей у нас 3000, и задача сейчас на 10 тысяч выйти к 2020-му году, а в Германии – 78 тысяч. У нас некому судить на Дальнем Востоке, люди уходят из профессии, потому что мы привыкли арбитров ругать, но наверх пробиваются единицы, а на более низком уровне старые нормативы Минспорта – 200 рублей за игру и 150 командировочные. А там малой авиации нет и, например, нельзя за нормальные деньги из Красноярска долететь до Хабаровска. Дешевле через Москву…
