Бьемся в закрученных на самый максимальный уровень тисках дела Камилы Валиевой. Зажаты в них уже много месяцев. И тут РУСАДА в момент, когда вот-вот должно появиться решение дисциплинарного антидопингового комитета (официально которому вроде как никто не указ, независимый орган), выступает с заявлением о своем праве на закрытие всех деталей рассмотрения допингового дела. И даже на оглашение результата. То есть слов «вина доказана» или «вина не доказана» не будет. Засекретили дело. Спрятали. Оставили для внутреннего пользования.
А чьего – внутреннего? Кто будет знать о выводах ДАК? Считаем прямо на пальцах. Сама Камила (и ее окружение, само собой), ISU, WADA, наша федерация фигурного катания, ОКР, чью команду Валиева представляла в Пекине. Так много людей внутри каждой структуры. Так много соблазнов для них снаружи.
Да, РУСАДА такое право имеет – ничего не говорить. И даже Спортивный арбитражный суд в случае оспаривания выводов ДАК может применить особый статус конфиденциальности. Многие эксперты считают, что соблюдать права Камилы Валиевой, которая является защищенным лицом, – обязанность РУСАДА. То есть закрыта информация не потому, что так кто-то захотел, а потому, что так должно сделать в сложившейся ситуации.
А раньше этого права на молчание не было? Зачем объявлять о конфиденциальности тогда, когда все уже истомились в ожидании? И друзья, и враги? «Не хотят обнародовать» приравнивается к «нашли вину, но не говорят». Сколько окажется людей в мире, кто именно так подумает? Даже у нас? Недовольство, скопившееся на протяжении все этой ситуации, сдерживаемое лишь ожиданием оглашения результатов расследования, превратится в бушующее раздражение оппонентов. Зачем пользоваться правом на сохранение тайны, когда всё в любом случае будет известно? А домыслы – вреднее всего?
Право ничего не говорить – есть. Но ломится к нему столь взрывоопасно? Пекин развернувшейся тотальной травлей растаптывал талантливую спортсменку не один день. Нам нужен новый виток обвинений и домыслов? Нам надо самим добить Камилу? Хотим ее защитить, скидывая на голову новую тонну заочных обвинений?
Не юристы большинство из нас, не официальные лица. Но в дело вовлечены. Показательным образом назвать в заявление РУСАДА Камилу Валиеву «фигуристкой из команды ОКР», ни разу не указав фамилию и сделав спортсменку безымянной, – это, конечно, прямо красота юридических тонкостей.
Нет, МОК вроде бы тоже пытался поначалу двигаться в этом направлении, но не очень сильно, да и ограничился буквально часами. Церемония награждения командного турнира была отложена по причине «возникших юридических сложностей». Но на каком-то этапе у кого-то протекло. И обязательная броня «защищенного лица» (спортсмен, кому не исполнилось 16 лет) вдруг оказалась стремительно пробита. А после ошеломительной утечки о положительной пробе Международное агентство тестирования просто обнародовало все, что известно. Аргумент? Значительный общественный резонанс.
И нельзя сказать, что это оправдание резонансом было неправдой. Камила – мировая звезда, ее катание и завораживало, и выбивало все заготовленные козыри у самых отъявленных критиков российского фигурного катания. И известие о положительной пробе, датированной декабрем 2021 года, просто раздавило олимпийский ритм: старт за стартом, медали за медалями. Это все оставалось, но и пробу Валиевой обсуждали везде: будь то биатлон или хоккей.
После Олимпийских игр, оставивших до закрытия вопроса о пробе Камилы без врученных наград участников командного турнира по фигурному катанию, дело вместе с бушующими эмоциями погрузилось в стадию рассмотрения. Сначала им занималось РУСАДА, потом передало информацию для вынесения окончательного решения в независимый дисциплинарный антидопинговый комитет. Его-то и ожидал весь мир еще в начале октября.
Теперь – что? Оставим в стороне гнев традиционных обвинителей России, но всеобщего недоумения очень много. WADA признает, что РУСАДА имеет право на закрытие информации по делу в соответствии с положениями Всемирного антидопингового кодекса. И не обязано публиковать детали, как и апелляции, которые могут за решением последовать. Но, поскольку дело уже стало публичным, WADA призовет РУСАДА к обнародованию результатов рассмотрения.
Сейчас Камиле уже 16 лет. Но в деле она остается «защищенным лицом». Общественный резонанс и сегодня, спустя восемь месяцев, никуда не делся. Да и олимпийские медали командного турнира до сих пор не вручены. Не одному-двум фигуристам, а целым командам. И этот вопрос: откуда взялось запрещенное вещество в пробе спортсменки, и был ли, а если был, то не пропал ли из дела столь бурно обсуждаемый дедушкин стакан с лекарством, требует все же не конфиденциальности, а ответа.
Камила сегодня специально закрывает лицо капюшоном, как в Пекине, лишь в произвольной программе. И, показав впервые на открытых прокатах шокирующую олимпийскую историю в танце, будет прокатывать ее, проживая снова и снова: смотрите, как это было там, когда боль и беспомощность спалили нервы, надломили в главный день на Олимпийских играх, за миг до медали.
Выйдя с московского льда на первом этапе Гран-при России (который Камила выиграла) после короткой программы, повзрослевшая Валиева сказала: «В произвольной программе я рассказываю свою олимпийскую историю. Моя история никуда все-таки не делась. Внешне, может быть, все уже нормально. Но внутренне она останется в любом случае. Тут уже ты просто снимаешь один свой слой и выходишь рассказывать». Она улыбалась, шутила и обнимала огромный букет с цветами. И, само собой, не ответила на вопрос о расследовании.
Статус «защищенного лица» не помог Камиле в Пекине. Не спас от смявшей Олимпийские игры информации. Не уберег от прямого вопроса: «Ты принимала допинг?». Вина не была доказана, но «доказать» ее многие спешили. Шок отправил февральский лед Пекина в постирочную, чьи машины без устали крутят запачканное чужими домыслами белье нашего фигурного катания. Если их не выключить, они будет набирать обороты, заливая грязной водой российский лед все больше и больше. Дело Камилы засекречено и, кажется, это производит больший эффект недоверия, чем оглашение любого из результатов.
Ее история пока, как и сказала Камила, никуда не делась. Ни для нее, ни для нас.
