Эти «флажки», выставленные за один год три раза, становятся красной карточкой. Пропуск трех внесоревновательных допинг-тестов является нарушением антидопинговых правил, кажется, об этом знают уже даже люди, весьма далекие от спорта. Как и о наказании: удаление из спорта на два года. Возможно некоторое смягчение приговора, если оправдания провинившегося будут хотя бы частично приняты. Но все равно дисквалификация.
А биатлон России, который каждый год разрывает прошлыми допинговыми делами, совсем недавно нелепость получения такого наказания обсуждал весьма бурно. Маргарита Васильева не только была дисквалифицирована на 18 месяцев, но и подвела всю сборную: на прошлый год была потеряна максимальная квота из шести спортсменок России на этапах Кубка мира.
Теперь Васильева рассказывает, что сидеть в дисквалификации не просто тяжело, а очень тяжело. «Не знаю, откуда я нахожу в себе силы и мотивацию тренироваться без команды, зарплаты и спонсоров». И надеется вернуться в биатлон: «Иногда хочется все бросить, но я просыпаюсь и продолжаю свой путь дальше».
Алексей Слепов пока ничего не говорит, ждет решения. Основную команду он не подведет, квоты не лишит. Но в этом году биатлонист был включен в состав сборной страны для прохождения централизованной подготовки к новому сезону. Так что и себя, и тех, кого представлял, несомненно, подставил.
Когда-то Алексей нашел образ для характеристики системы антидопингового контроля ADAMS: «Это как тамагочи: если не покормишь, то придут проблемы». Правда, тогда же — а было это год назад — и признавался: «Я получал два «флажка». Ёкало ли сердце? Я к этому спокойно относился».
Версия нынешних событий такова: прилетел из Тюмени, вечером должен был ехать домой, утром еще себя неважно чувствовал, но не стал вносить изменения в систему ADAMS. А потом стало совсем плохо, обратился в больницу, никуда ехать уже был не в состоянии. Справки из больницы и объяснительную отправил в РУСАДА.
Личный тренер спортсмена Валерий Храмоножкин считает, что случившееся — стечение обстоятельств. Правда, делает горький вывод: не было бы двух пропусков, допущенных по безалаберности, не было бы и всей истории.
Сам Алексей Слепов говорит, что готов ко всему, но хотелось бы еще все же «побегать». Теперь, наверное, понял, что лучше бы его сердце ёкало вовремя. Ведь знал же, что вслед за «голодным» тамагочи придут проблемы.
