И те и другие для нас с вами — особенные.
В финской столице Советский Союз, только-только начавший приходить в себя после Великой Отечественной, дебютировал на олимпийских аренах (опыт спортсменов Российской империи к тому времени давным-давно стал историей), уступив и по «золоту», и по общему количеству медалей только Соединенным Штатам Америки. В столице СССР мы явили всем мощь, пафосно выражаясь, отечественного спорта, завоевав ровно 80 наград высшего достоинства — как по заказу.
А может, и действительно по заказу. Политбюро ЦК КПСС (да не испугается молодежь аббревиатурного нагромождения) — есть и такая версия…
Про Игры-1980 мне, выросшему в Олимпийской деревне в Москве (где до сих пор живет моя мама, дай ей Бог здоровья!), забыть, разумеется, не суждено до конца дней.
По той хотя бы причине, что до сих пор периодически стараюсь посещать удивительный тамошний спорткомплекс, в котором тренировались спортсмены во время Игр и в котором многие годы им руководивший Геннадий Венглинский сохранил дух того времени. И сейчас заходишь туда и видишь вырезки из газет июля–августа 1980-го, металлического олимпийского Мишку (брата-близнеца того, что ровно 39 лет назад улетел под слезы «Лужников» в московское небо), слышишь бодрящие спортивные песни 80-х, а главное — встречаешь героев нашего спорта.
Например, Николая Балбошина, недавно справившего там 70-летие (юбилейное интервью в «МК» вы ведь читали?). Олимпийского чемпиона, многократного чемпиона мира и Европы, знаменосца советской сборной и в Монреале-1976, и в Москве-1980. И многих других прославленных борцов.
И слушаешь потрясающие истории из их жизни и из жизни их учителей.
Допустим, Якова Пункина. Одного из героев тех Игр-1952. Человека, который провел большую часть войны в немецких концлагерях. Выжил. Вернулся в борьбу. И победил. Когда в Хельсинки судья после решающей схватки поднял его руку — уже руку олимпийского чемпиона, то увидел татуировку. Номер из концлагеря.
И показал в ответ свою — из того же самого…
