Нашей стране для этого надо было выполнить ряд условий, два из которых назывались неприемлемыми:
1) признать доклад Макларена, где утверждается, что в России была выстроена государственная поддержка допинга;
2) передать ВАДА данные Московской антидопинговой лаборатории, арестованные Следственным комитетом.
Из-за двух этих условий процесс восстановления РУСАДА не двигался больше года. Мы стояли в тупике без всякой надежды.
Руководство ВАДА это поняло и пошло на компромисс. На сайте агентства выложена переписка его руководства с министром спорта Павлом Колобковым за последние месяцы. Из письма от 22 июня видно, что ВАДА действительно хочет восстановить РУСАДА и предлагает следующее:
1) спортивное руководство Российской Федерации должно согласиться не с докладом Макларена, а с докладом Шмида, где говорится, что систему допинга поддерживали лишь некоторые государственные чиновники, но не государство;
2) ВАДА должно получить допуск к данным, хранящимся в Московской антидопинговой лаборатории, но не ко всем, а только к тем, что «вызывают подозрение» и «их будет немного». Работать с данными будут независимые эксперты. Если подозрения подтвердятся, соответствующие пробы будут повторно тестироваться совместно с представителями Следственного комитета РФ. Сделать это надо до конца 2018 года. Если Россия сейчас пообещает, что да, на таких условиях допуск к данным Московской лаборатории будет открыт, ВАДА восстановит РУСАДА, не дожидаясь самого факта допуска.
13 августа Колобков в письме ответил: допуск к данным Московской лаборатории мы сможем открыть только, когда Следственный комитет закончит свое расследование.
Тупик оставался безвыходным.
Однако спустя месяц, 13 сентября, президент ВАДА Риди Крейг получил от Колобкова еще одно письмо. В нем уже выражалось согласие выполнить полностью оба условия, изложенные в письме от 22 июня и обсуждавшиеся в последующих дискуссиях.
Мы не знаем, о чем шла речь в этих дискуссиях, и почему наше спортивное руководство согласилось в итоге на предложенный компромисс. Но безумно рады, что это произошло.
Близкие к спорту люди сейчас скажут: «Гора с плеч». Хотя далекие, наверно, не согласятся. Их позиция: «Прожили бы мы и без РУСАДА».
На самом деле не прожили бы.
С 1 апреля 2018 года вступила в действие поправка к кодексу ВАДА, запрещающая принимать у себя международные соревнования странам, где нет национальной антидопинговой лаборатории, соответствующей кодексу.
Поэтому если бы РУСАДА не было восстановлено, Россия оказалась бы вне мирового спорта. К нам никто бы уже не приезжал из других стран, никакие спортсмены. Мы бы не могли больше проводить у себя ни чемпионатов мира, ни олимпиад — ничего. Для нашей страны это была бы огромная потеря — и экономическая, и статусная.
Но даже это не самое плохое. Без полноценной антидопинговой лаборатории в нашем спорте пышным цветом расцвел бы допинг. Вот в чем главная беда.
Пока у РУСАДА не было статуса, оно практически не работало. Допинг-контроль в России осуществляло национальное антидопинговое агентство Великобритании. Каждую пробу, которая бралась на территории России, везли за границу. У нас анализировать пробы было негде.
Возить за границу дорого, поэтому на допинг проверяли в основном российских спортсменов из «высшей лиги» — членов сборных команд. На остальных не хватало ни сил, ни средств. И они этим пользовались.
Глава РУСАДА Юрий Ганус на днях заявил, что пока агентство работало над восстановлением статуса, количество антидопинговых нарушений в России возросло. В 2017-м было зафиксировано 59 таких нарушений, в 2018-м – 113. Потому что вести антидопинговую пропаганду — это, конечно, важно. Но одной пропагандой с бедой не справиться. Если спортсмены не ощущают неотвратимости наказания, они и стероиды будут принимать, и ЭПО колоть. Кто не рискует, тот не пьет шампанское, сами знаете.
Теперь, когда РУСАДА восстановлено, оно может взяться за дело серьезно — проводить проверки и на региональных состязаниях, и на юниорских, где и вовсе дикое поле. И есть надежда, что у атлетов и тренеров мозги постепенно начнут вставать на место.
Чистый спорт и перспективные — «незаколотые», как говорят тренеры, — юниоры нужны в первую очередь нам. А вовсе не Западу.
Восстановление РУСАДА, кстати, вызвало жесткую критику национальных антидопинговых агентств США, Великобритании и десятка других стран.
В западной прессе сейчас обвиняют ВАДА в том, что прогнулось, пошло на поводу у России. Говорят: пусть бы сначала получило данные из Московской лаборатории. А то русские только пообещали — и ВАДА их тут же восстановило. А если обманут?
Допинговый скандал, накрывший наш спорт в 2015 году, имеет столько слоев, хранит столько тайн и загадок, что уверенно сказать сейчас «не обманут», могут только те, кто полностью в него посвящен.
Мы не относимся к их числу. Мы понимаем, что Московская антидопинговая лаборатория, наверняка, хранит секреты. Если сейчас откроется что-то неприятное — будет неприятно. Но лучше пусть они откроются. И тогда будем думать, что с ними делать. В любом случае это гораздо продуктивнее, чем тупо сидеть и сидеть в безвыходном тупике.
