Автобиография «Романцев. Правда обо мне и «Спартаке», написанная Олегом Ивановичем в соавторстве с заместителем главного редактора «Чемпионата» Денисом Целых, уже вышла в свет и 11 сентября поступит в продажу. В книге вы найдете подробности, о которых прежде не знали. Именно там Олег Иванович раскроет секрет, почему решил не возвращаться к тренерской работе. «МК» публикует отрывок из книги.
Глава 7. Бесков
Для меня есть два Бескова. Первый – Бесков-тренер. Второй – Бесков-человек. К Бескову-тренеру я отношусь с большим уважением. На его тренировки мы ходили с удовольствием. Они были очень интересными, а для меня – вдвойне. В Красноярске мы занимались порой ненужной беготней, а тут мне словно открылся новый мир. Да и не только мне – многие ребята признавались, что им интересно тренироваться с Бесковым. Как только раздавался свисток, на тренировку – бежали все.
Разумеется, я многое от них взял. Но было бы удивительно, если бы этого не произошло.
Не справедливо другое– когда говорят, что я работал по конспектам Бескова. Всё дело в том, что он их никогда не вел. Константин Иванович всё держал в голове, и по ходу тренировки мог запросто сменить упражнение, если видел, что оно не идёт. ТТД – технико-тактические действия игроков, да, – записывались, конспектов – не было.
Однажды мне довелось поговорить с Йоханом Круиффом. Мы тогда играли с его звёздной «Барселоной» в Лиге чемпионов. Я спросил:
– Как ты готовишься к тренировкам? Всё расписываешь, раскладываешь по полочкам?
– Нет, – говорит. – Я сначала анализирую с помощниками, что у нас не получилось в прошлой игре. Не получился, условно, быстрый переход в атаку – делаю акцент на этом. Не давался переход в оборону – работаем над ним. Начали проигрывать в отборе – отрабатываем отбор. Всё это подсказывает чутьё и моё видение футбола.
– А если упражнение не идёт? – спрашиваю я.
– Ничего страшного. Я могу взять и поменять упражнение. Дать совершенно другое. Оно пойдет, и игроки будут получать удовольствие.
Я тоже иногда так делал.
Из воспоминаний Виктора Самохина:
– С приходом Бескова на смену Крутикову у нас начались совсем другие тренировки. Он всё разжёвывал, разбирал каждую ошибку, показывал на поле. Требовал от нас культуры паса и быстроты мышления. Поначалу притирались, привыкали к новым требованиям. Но когда взаимопонимание сложилось– стали чувствовать друг друга с закрытыми глазами.
***
Очень мне нравились спартаковские квадраты. У нас в «Автомобилисте» такого упражнения не существовало. Меня это очень привлекало, штука интересная.
Как ни странно, вполне спокойно я относился к знаменитой бесковской «максималке». Длилась она 23 минуты. Бежишь вперёд с высоко поднятым бедром – назад рывок в полную силу. После этого бег с захлестыванием голени – обратно опять рывок в полную силу. Потом имитация удара «щечкой» – и снова ускорение на обратном пути. Особенно непростыми были 5-6 минут, когда бегать туда-обратно приходилось без отдыха. Потом, когда продышишься, шли гимнастические упражнения, дальше уже было легче.
В «Спартак» Бесков попал по инициативе Андрея Петровича Старостина. Они с Бесковым были в хороших отношениях, дружили. Хуже команде уже быть не могло, «Спартак» упал в первую лигу. Яма казалась беспросветной. И поэтому решили попробовать такой ход.
Многие не любили бесковские разборы. Они были долгими, муторными. На разборах Бескова я не раз ловил себя на мысли: минут 30 слушаю его, вникаю, анализирую, а потом теряю мысль. Голова как в тумане, тебя отрубает. И вроде все считали меня умным мужиком, а всё равно – ничего с собой не поделаешь. Некоторые признавались: «А я с самого начала его не слушаю – весь в своих мыслях: как вчера погулял и куда пойду завтра». Он ходил, двигал фишки, но мы уже всю эту информацию не слишком воспринимали.
Например, Сашка Сорокин – приятный, весёлый и совсем не обидчивый парень. И при этом единственный, кто мог довести Бескова до белого каления.
Я спрашивал у него:
– Саш, как тебе это удается?
– Легко. Идёт разбор игры – я просто смотрю на него. Что бы он ни говорил, я уставлюсь и смотрю ему в глаза. Он не выдерживает. А мне, на его нудных разборах, помогает – я научился с открытыми глазами спать.
Из воспоминаний Виктора Самохина:
– Один разбор – после поражения от киевского «Динамо» – продолжался почти четыре часа. Бесков включил видеомагнитофон, и сразу же, после второй передачи, нажал на паузу. «Так почему мяч отдаете назад, а не вперед? Я уже тогда почувствовал, что вы проиграете!» И понеслось. Разбирали каждую деталь, каждую мелочь. Каждому могло достаться – за неправильную передачу, неправильную остановку мяча. Возражать Бескову – было бесполезно. Он всегда оказывался прав.
***
А, вообще, на этих разборах у Бескова муха не пролетит. Все молчали и слушали. Однажды произошла забавная история. Я на ней не присутствовал, дело было в первом круге чемпионата 1977, когда я ещё не перешёл в «Спартак». Мне рассказывали, причём непосредственный участник истории говорил, что всё так и было. «Спартак» играл в Кемерово с «Кузбассом». И неожиданно крупно уступил – 0:4. А Гладилин в матче не участвовал из-за перебора карточек.
Разбор. Всем страшно. Думают, Бесков сейчас зайдёт и всем на орехи раздаст. Он порой ревел на них страшно. И тут Гладилин садится на самый первый ряд:
– А мне-то что переживать? Я же не играл. А вы сейчас своё получите.
Сел, развалился на своем стуле.
Заходит Бесков.
– Да. Стыдно, вообще-то, проигрывать такой команде. А всё почему? А потому что у нас есть такие, как Гладилин! Которые не думают об игре! Которые получают карточки на ровном месте, ненужные, за язык свой поганый!
И 45 минут он чихвостил одного Глашу!
Из воспоминаний Валерия Гладилина:
– Жертв – игроков, которых он сегодня будет песочить – Константин Иванович, обычно, заранее не выбирал. Он часто импровизировал. Поэтому многие разбегались, чтобы не попасться ему на глаза. Идеально – сеть на разборе, спрятавшись за всеми, на последнем ряду. В этот раз я думал, что уж меня-то точно гроза не коснётся. Но ошибся.
По-своему мне тогда было даже приятно. Выходит, я столько значу для команды, раз мне посвящают целую речь – при том, что я не играл. После разбора я подтрунивал над ребятами: «Вот видите: я не поехал – и вам четыре загрузили! Тренер так и сказал: вы г*вно без Гладилина».
***
У Бескова были помощники – сначала Бибичев, потом Новиков – и они считали так называемые ТТД – технико-тактические действия игроков. Я на них никогда не обращал внимания. А он чуть ли не половину разборов им посвящал.
– Так, Романцев, пара передач вперед, это хорошо. И шесть назад, а вот это плохо.
И целый час нам это зачитывал.
Иногда доходило до маразма. Аут на моём фланге. Прибегает Эдик Гесс.
– Алик, у меня мало ТТД! Дай-ка мне мяч.
А соперник уже отошел на свою половину поля. И Гесс кричит:
– Только ты вперёд откройся, чтобы мне пас вперёд записали.
Отдаёт мне. Это значит «Гесс пас вперёд – плюс». Потом он забегает вперёд, и уже я ему отдаю. Получается, «Романцев пас вперёд – плюс». А помощник на бровке сидит с диктофоном и всё это зачитывает. А Эдик довольный:
– Ну ладно, я побежал.
Недавно вспоминали с Сашей Кокоревым ещё один случай. Играем – ветрище страшный. Дасаев никак не может, как следует выбить мяч от ворот. Просит Сашку: «Кока, выбей». У него всегда был мощный удар. Кокорев выбивает, а ветер гонит мяч назад. В итоге из десяти передач у него почти все были записаны, как пасы назад. И по ТТД в том матче он оказался худшим.
Конечно, какую-то информацию все эти подсчёты давали. Но их нужно было проводить совершенно по-другому. По зонам. Условно, делаешь пас вперёд в штрафной, и он вдобакок оказывается голевым – это одно. А если пасоваться так, как мы с Эдиком Гессом – совершенно другое. А у Бескова разницы не было.
***
Как-то Бесков разбирал действия Ярцева. А он в том матче играл единственного нападающего.
– Так, Ярцев. Сделал десять передач – и девять из них назад. А вперёд только одна.
После разбора Ярцев идёт к Бескову.
– Константин Иванович, я же один нападающий. Ну кому я могу отдавать вперёд?
– Надо было найти момент. Что, тебе лень отойти назад и сделать передачу?
В общем, его не убедишь. Спорить – бесполезно.
Бескову нравилась власть. Но пользовался он ей иногда совсем бездумно. Одна история была показательной. Нам надо было ехать на выезд – то ли в Минск, то ли в Киев.
Я сижу у Николая Петровича, как капитан я достаточно часто у него бывал. Надо решить, на чём добираться – на поезде или на самолёте. В это время такие вещи уже решал Бесков.
Помощником у Старостина работал Александр Головушкин – человек, которого Николай Петрович знал ещё с тех времён, когда отбывал срок в лагерях. Головушкин работал охранником в Комсомольске-на-Амуре, куда Николая Петровича перебросили после очередной пересылки. И Старостин был благодарен ему за отношение в тот период. Когда Николай Петрович вернулся в Москву, к работе, то позвал Головушкина администратором в «Спартак», где тот потом долго трудился. Правда, в конечном итоге, Константин Иванович, его «съел».
У Головушкина были хорошие связи – в аэропорту, на железной дороге. Билеты в то время было тяжело достать, а ему удавалось. Смог и на этот раз. Прибегает довольный:
– Всё, Константин Иванович, билеты на самолёт взял. Было трудно, но всё получилось.
Смотрю на Головушкина – рад, аж цветет. И понять его можно. Одно дело – достать один билет. А нам-то нужно было около двадцати. Считай, полсамолёта. Головушкин всех на уши поставил, договорился, кого-то в последний момент сняли с рейса.
И тут Бесков говорит:
– Взял, говоришь, билеты? Ну так иди сдавай. Мы поездом едем.
Вот такие вещи он мог вытворить. Именно из-за подобных случаев трещина между ним и Николаем Петровичем со временем стала расти всё больше и больше.
Из воспоминаний Александра Хаджи, многолетнего администратора «Спартака»:
– У меня была похожая история. Как-то нам надо было лететь в Ереван. Спрашиваю Бескова:
– Константин Иваныч, во сколько вылетаем?
– В пять часов, – говорит.
Беру билеты. На следующий день он сам подходит ко мне, спрашивает:
– Ну так что, во сколько летим?
– Как вы сказали, в пять.
– Ничего подобного. Я тебе такого не говорил. Нам нужно лететь на два часа позже.
А вы представляете, сколько трудов в то время стоило поменять билеты? Это вообще немыслимо. Но я нашёл концы в «Аэрофлоте», поменял. А в следующий раз, когда надо было брать билеты, подошёл к Бескову с листком бумаги:
– Распишитесь, Константин Иванович.
– Ты чего, обалдел что ли?
– Не обалдел. Помните, как в прошлый раз с Ереваном вышло. Не хотите расписываться – хотя бы черточку поставьте.
***
Из воспоминаний Юрия Гаврилова:
– В 1984-м году мы играли матч Кубка УЕФА с «Кельном» в Тбилиси. Первый тайм бьёмся – ничего не можем сделать. Немцы как собаки – отошли назад, и вгрызаются в каждого один в один. Водят, пока мяч не отберут. И сразу в ответ – контратаки.
В перерыве Бесков начинает нас распекать: мол мы, такие-сякие, не умеем готовиться к матчам, у нас всё хихоньки на уме. «Ходите по базе, анекдоты травите – несерьёзное отношение», – ругается он на нас. А я возьми да скажи ему:
– Константин Иванович, мы сейчас неправильно играем. Нам нужен лишний человек на каждом участке поля – чтобы немцы оказывались один против двоих. Для этого надо рисковать – чтобы защитники подключались в атаку.
Бесков в крик:
– Ты больше всех знаешь? Хватит тут демагогию разводить! Сам плохо играешь и чему-то учить пытаешься?
Я не стал дальше продолжать, потому что ситуация и так была накалена. Но когда вышли на второй тайм, сказал ребятам то же самое. Мол, надо рисковать, создавать преимущество в атаке. И в итоге Борька Поздняков начал подключаться в атаку и три раза за второй тайм выскакивал один на один с Шумахером. Один гол забил, мы победили. А Бесков потом говорил в раздевалке: «Ну, я же вам объяснил, как играть, вот вы и выиграли». Ошибок он признавать не умел. Это был, пожалуй, главный его недостаток.
***
Мы пытались лишний раз не попадаться Бескову на глаза. В личном общении он был очень колючим. Мало кому хотелось с ним лишний раз пересекаться. Обязательно к чему-нибудь придерётся. Конечно, постоянные нотации Бескова утомляли.
Смешной случай был с Гавриловым. День игры. Бесков нервничает, ему надо выпустить пар. Видит, Гаврилов в шахматы играет.
– Ты чего тут расселся? Надо об игре думать, а не о шахматах. Иди прогуляйся.
Пошёл Гаврилов погулять. Через час у речки опять встречает Бескова.
– Ты что тут расхаживаешь, энергию тратишь? У нас такая серьёзная игра, а ты ходишь туда-сюда.
Что делать? Пошёл Гаврилов в номер. Прилёг. Вскоре туда заходит Бесков.
– Ты что лежишь? У тебя же ноги затекают. Как ты вечером играть будешь?
Юра тогда ко мне подошёл:
– Олег, может, мне лучше повеситься?
***
Из воспоминаний Юрия Гаврилова:
– Один раз ехали в поезде из Киева. Матч был трудный, но мы выиграли. Но Бесков всё равно нашёл к чему придраться, начал отчитывать Сочнова. Я его спрашиваю:
– Константин Иванович, ну что вы кричите? Мы же выиграли!
Бесков в ответ:
– Что-то ты стал слишком много разговаривать, Гаврилов. А видел такую картину: «Иван Грозный убивает своего сына?»
– «Ну, видел», – говорю.
– Так вот, запомни: я тебя породил – я тебя и убью.
Имел в виду, наверное, что именно он в начале 1970-х позвал меня в «Динамо», когда я был совсем молодым. Но тогда я всё равно развел руками: к чему он это сказал?
***
Был ещё случай, когда Бесков работал в Олимпийской сборной, мне о нём рассказывали. Выступал там такой защитник – Уткин. Игрок классный, лет десять за ЦСКА выступал. Но парень не очень режимный. И тут ситуация. Ташкент, сборы. Бесков с утра встречает Уткина. При этом он знает, что тот может нарушить режим. И начинает его отчитывать:
– Ты посмотри, как ты выглядишь! С утра уже шары залил – смотреть противно. Иди проспись!
А тот, так совпало, этим утром вообще ни в одном глазу. Образно говоря, пива не нюхал. Стало ему от этих слов обидно. Пошёл в магазинчик, купил пол-литровую и выпил со злости. Днём снова встречает Бескова:
– Ну, Уткин, проспался?! Совсем другое дело! Теперь на тебя приятно посмотреть. Выглядишь – как огурчик.
***
Возражать Бескову смысла не было. Если ты рискнул, он тебе начнет по полчаса рассказывать про все твои прошлые ошибки. Как у Крылова: «Да помнится, что ты ещё в запрошлом лете, мне здесь же как-то нагрубил: Я этого, приятель, не забыл!» Поднимет свои тетради с желтыми от старости страницами и начнет зачитывать:
– А вот здесь, ты помнишь, как ты играл? А здесь? У меня всё записано.
Из воспоминаний Георгия Ярцева:
– Олег никогда не вступал в споры по пустякам, но его мнение всегда было весомым. Он немного говорил, но когда начинал приводить свои доводы по тому или иному вопросу, все прислушивались. С нашими руководителями – Старостиным и Бесковым – Олег мог разговаривать спокойно и достойно. Ему удавалось донести до них мысли игроков, когда это было нужно. Бесков Олега уважал. Константин Иванович видел, какое влияние капитан имеет на команду.
Мы с Хидиятуллиным в том «Спартаке» чаще всего спорили с Бесковым – поэтому и получали больше всего подзатыльников. А Олег всегда свою речь строил, не подстраиваясь под Бескова. И не вторил нам. Он всегда пытался донести собственные мысли. И Бесков чаще всего принимал их. Думаю, что авторитет Романцева зародился именно оттуда. Люди всё видели и понимали. Многие из них в 1989-м будут играть под его началом.
Из воспоминаний Александра Хаджи:
– Претензии у Бескова были ко всем. К игрокам, к жене, к попугаю, что тот не то говорит. Но претензии обычно из чего проистекают? В любом коллективе есть так называемые поджигатели, которые рассказывают начальству небылицы о людях, чтобы выслужиться. В «Спартаке» таким поджигателем был помощник Бескова Фёдор Сергеевич Новиков. Однажды он нажаловался на меня Бескову, что я плохо стираю форму игроков. А я в тот время действительно стирал её сам, прачечным не доверял.
У этой формы была особенность. Белые шорты, когда их одеваешь на тело, при искусственном освещении «Олимпийского» выглядели чуть желтоватыми. Такая ткань. И тут Бесков звонит мне – причём это было в день его рождения. Перед этим я ему подарил двухлитровую бутылку водки, красивую такую, с ручками. А вечером он набрал мой номер и начал меня отчитывать:
– Ты плохо относишься к своим обязанностям! Ты чего «Спартак» позоришь?
– В смысле? – недоумеваю я.
– Посмотри, как ты форму стираешь! Трусы у тебя грязные, желтые.
– Понял, Константин Иванович – говорю. – Разберёмся.
На следующий день приезжаю на стадион заранее. И с собой привожу новый комплект трусов. Кладу их рядом со старыми, постиранными. В раздевалку заходит Бесков. Я с ним умышленно не здороваюсь, отвернулся.
Бесков подходит ко мне:
– Ну ты чего? На что ты там обиделся?
А я ему:
– Так, Константин Иванович, скажите: в какой форме будем сегодня играть?
Бесков смотрит на меня и не понимает. Видимо, уже забыл о вчерашнем разговоре.
– А что ты хочешь-то от меня?
– Ну вот вы вчера позвонили мне, сказали, что форма грязная. Мы вот в этих трусах играли в прошлый раз. А рядом – новые лежат.
Бесков смотрит: а они абсолютно одинаковые! А я продолжаю:
– А желтыми они, Константин Иванович, кажутся, потому что ткань такая, дает оттенок.
Бесков поворачивается к Новикову:
– Слушай, ты, ещё раз вякнешь – убью!
Так я понял, откуда ветер дует. Игроки, кстати, Новикова тоже не любили за эти подзуживания.
Потом я как-то подошёл к Новикову:
– Слушайте, может, вы метите на моё место? Так давайте поменяемся на три месяца. Я буду мячи таскать на тренировку – мне нравятся ваши обязанности. А на вас будут билеты, питание, гостиницы, форма, стирка, автобусы…
– Нет-нет, Саша, тебе кто-то неправильно про меня сказал…
Вот с Романцевым похожих историй у меня ни разу не было. С Иванычем мы прекрасно ладили и понимали друг друга. Если даже ему кто-то на меня напел – он звонил мне, и мы быстро решали вопрос.
***
Бесков был человеком, очень зависимым от чужих мнений. Внешне – строгий, жёсткий, невозможный, как про него писали. Но, увы, поддающийся влиянию. Из-за этого «Спартак» при Бескове стал чемпионом всего два раза, хотя только в мои игровые времена мог сделать это четырежды! Он реагировал на чужие замечания. Ему кто угодно мог сказать: чего-то у тебя физически команда не очень готова. И он воспринимал это как руководство к действию.
Вроде бы идём на первом месте: команда набрала ход, календарь нормальный. Отпусти чуть-чуть ребят. А он, наоборот, начинал закручивать гайки. После матчей ехали на сборы. Там четырехчасовые теории. С раннего утра – гимнастика, пробежки. Он нас изматывал психологически. И в итоге мы сваливались из чемпионской гонки. Трижды становились вторыми, хотя могли – первыми. Он не умел доводить команду до конца.
***
При общении с Бесковым я все же старался строить разговор конструктивно. Всегда же можно найти правильные слова, доводы, подобрать время для разговора. В свое время я неоднократно бывал у него дома на Маяковке, знаком с его женой Валерией Николаевной. Видел их знаменитого белого попугая. Он даже у меня на плече сидел. Помню его знаменитое:
– Костя на р-работу, Лер-рочка гулять.
Валерия Николаевна – бывшая актриса. Общалась в творческих кругах.
И как-то перед игрой мы поехали кинотеатр в Мытищах – на фильм «11 надежд».
Фильм, честно говоря, дурацкий. Помню, там сцена: застолье, игроки празднуют какую-то победу. А рядом сидит Валерия Николаевна. Роль без слов, но показали красиво.
Возвращаемся из кино. Установка перед матчем. А Хидя, непосредственный парень, говорит Бескову:
– Константин Иванович, а мы сегодня вашу жену видели. В фильме.
А тот, в ответ, без паузы:
– Да лучше в дубле в запасе сидеть, чем такие роли играть!
При этом Валерию Николаевну Константин Иванович побаивался. Она у него была с характером. Но очень любила его. Она – как жена декабриста. Оберегала его, одевала, кормила. Но по футболу ни разу ему ничего не сказала.
Я как-то спросил ее:
– А вы-то, Валерия Николаевна, советовали ему куда идти, а куда нет?
– Нет, это его дело. Я здесь ничего не понимаю. Мне главное, чтобы он был одет, обут, накормлен и обласкан. Они с Константином Ивановичем были одним целым. Она поддерживала его всегда и во всём.
Бесков всегда следил за собой, был опрятен. Но во многом это заслуга именно Валерии Николаевны. Она делала всё от себя зависящее, чтобы он хорошо выглядел. Кстати, в «Спартаке» тогда нельзя было одеваться лучше, чем Константин Иванович. Чтобы номером один всё равно оставался он.
Забавный случай был в Марокко, в Касабланке. Мы поехали туда в двухнедельное турне по профсоюзной путевке – в награду за хорошие результаты. Остановились в небольшом поселке. Летом там полно туристов, шагу не ступить, а зимой – пустота. Но для нас открыли ресторанчик.
Мы ходили там в спортивных костюмах. И тут Бесков говорит:
– Одевайтесь приличней, сегодня идём в ресторан.
Мы удивились – народу-то там никого – к чему церемонии?
И тут я смотрю – сам Бесков стоит в таком же спортивном костюме, как и мы. Подхожу к нему:
– Константин Иванович, можно мы так же пойдём?
– Так как ты – нельзя. А так как я – можно.
Я недоумеваю:
– Почему? Мы же в одинаковых костюмах!
А он расстегивает олимпийку – и под ней у него белая рубашка и галстук
***
Из воспоминаний Александра Мирзояна:
– Вся суровость Бескова – это показное. Бывали моменты, когда он проявлял себя как человек. 1981-год, мы должны играть с «Реалом» в Тбилиси. А у меня очень сильно болела теща. В больнице её уже не держали, надо было перевозить в хоспис. Кому это делать? Жена одна, есть ещё только племянник. Подхожу к Бескову: «Константин Иванович, я не поеду». Тот: «Как не поедешь?» Рассказываю ему о проблеме. «Хорошо», – говорит. Через день звонит мне: «Иди в Минздрав, тебе всё сделают». А команда улетела. Я поехал, мы её перевезли, и сразу после этого я улетел в Тбилиси. Бесков увидел меня: «А я думал, ты не прилетишь». А как я мог не прилететь, когда ко мне так отнеслись?
И ещё эпизод: 1984-й год, февраль. Я формально в команде, но уже давно не играю. Подхожу к Бескову: «Константин Иванович, так не годится. Надо что-то делать». «А ты сам что хочешь? – спрашивает меня. «Хочу в ВШТ», – говорю. А там набор с ноября, я опоздал. Что делает Бесков? Едет к председателю Спорткомитета и там меня приказом зачисляют в ВШТ. Он мог легко отбрыкаться от меня, но он пошёл и помог. Человеческое и ему было не чуждо.
При всех нюансах, которые я описал, я отношусь к Бескову с большим уважением. Константин Иванович остаётся моим любимым тренером. Работать с ним, если не брать во внимание указанные выше моменты, было интересно. Плюс он прекрасно знал, к кому какой подход нужен. На кого накричать, на кого даже с матерком, а кого, наоборот, успокоить. Нет, он тренер хороший, тут спору нет. Хотя и перегибал во многих случаях палку.
Подготовили Алексей ЛЕБЕДЕВ, Ульяна УРБАН
