Поскольку то
Редактор отдела спорта «МК» Алексей ЛЕБЕДЕВ решил узнать у пловца: поменял ли он медаль, полученную на олимпийском пьедестале, на новенькую?
— Да не собираюсь я отдавать свою медаль, — улыбается обаятельно, как умеет только он, Евгений. — И никто ее у меня не отберет никогда! Я же именно эту награду получил в Лондоне. Именно ее все видели по телевизору.
— С ней связаны эмоции...
— Да — именно на нее падали слезы счастья. И шампанским обмывали — именно ее.
— Но хочешь ли ты получить и другую медаль — якобы настоящую?
— Конечно. Но вот что мне непонятно: почему я должен параллельно сдать эту? Кому она нужна? И вообще: почему меня там, в Лондоне, не предупредили, что награда — копия?
— Раз уж заговорили об эмоциях — интересно: сразу ли ты понял, что отныне Евгений Коротышкин — призер Олимпийских игр? И что почувствовал тогда?
— Знаешь, на финише я почувствовал... сильную боль. Коснулся бортика тогда так жестко, что показалось — палец сломал. Но — старался, видишь, не зря. Первый раз в жизни, по-моему, с касанием так повезло! Хотя нет — в Дубае на чемпионате мира, было дело, одну сотую выиграл...
А когда понял? Вот финишировал — и увидел: на моей стартовой тумбе загорелась лампочка. Там, в Лондоне, такая технология была: у тех, кто пришел в призах, свет загорался. Его я и увидел. Даже не важно на тот момент было — какой я пришел, главное — лампа горит!
— И как себя повел тогда?
— Если честно, ожидал, что стану плакать. Потому что перед соревнованиями думал: а вдруг я попаду в призы? Что буду делать? И пришел к выводу: расплачусь. Потому что это венец всей карьеры, правда? Ради этого я столько лет пахал...
— И про палец поврежденный ты, конечно, сразу забыл?
— Конечно, какой там палец! Я мог стоять на этом пальце! Я сразу начал танцевать на бортике. Но все камеры были направлены на Майкла Фелпса, так что никто этого особо не видел.
— Камеры действительно следуют за звездным американцем повсюду — но при этом мало кто знает: а какой он человек? Заносчивая звезда или простой парень?
— Уверяю: Фелпс — адекватный человек. Даже стеснительный. И вот что он все время пытается от камер скрыться, от фанатов, от автографов — просто такая защитная реакция. Если со всеми общаться, со всеми фотографироваться — расплескаешь энергию перед стартом. Поэтому он до соревнований всегда надевает капюшон — и убегает через черный ход.
Или взять другую звезду плавания, итальянку Федерику Пеллегрини, — она даже по окончании заплыва старается избегать журналистов. Потому что им не важно, как она проплыла, им интересно — с кем она крутит шуры-муры, какую машину купила, куда поедет отдыхать... А она не хочет об этом говорить, она после стартов пытается скрыться ото всех — и отдохнуть.
— Что касается Фелпса — ты общался с ним перед награждением... Какие у него планы?
— Майкл признался, что совершенно точно уходит. И что его последний личный заплыв был как раз на 100 метров баттерфляем, где я вторым стал... Так и сказал: «Я завязываю. Ни ногой в бассейн!» Как мы говорим в таких случаях: «Даже руки буду мыть не всегда». И вот как после этого отдать такую медаль? Когда ты ее получил, стоя на пьедестале с Майклом Фелпсом?
...А вообще, уважаемые господа из Международного олимпийского комитета, справедливо было бы именно так: нужно Коротышкину и настоящую медаль вручить, и ту, копию, позволить себе оставить. Согласны?!
