- Наташа, вы узнали, что едете в Лондон, можно сказать, за часы до отлета…
- Была на базе сборной в Рузе, вяло так уже все было. Конечно, я к Играм не готовилась так, как спортсмены, знающие, что надо будет выступать. А 27-го утром мне позвонили: "Собирайся". Уже на следующий день прилетела в Лондон – и ничего не соображала: я вообще-то где?
- Сегодня вы совершили невозможное?
- Наверное, чуть перестраховались тренеры в рывке. Можно было прибавить килограммчик, но мы не рисковали. Выбирали в рывке каждый килограмм, чтобы не было потерянного подхода, чтобы потом не жалеть – ой, надо было там меньше сделать. Нужно было работать на все шесть подходов. Рывок я выиграла. И в толчке можно было начинать с большего веса. Но важно было и тактически не ошибиться - взять стартовый вес, чтобы уже спокойно ввязываться в дальнейшую борьбу. Пока у меня нет чувства никакого сожаления, что тренеры все так расписали, радости больше. На шесть подходов идеально сработала не где-нибудь, а на Олимпийских Играх!
- Проиграть из-за того, что тяжелей соперницы на какие-то граммы – это какое-то чудовищное правило.
- У меня вес отличный, категория 75 кг, бывало, я весила и двадцать граммов до 75, бывало - ровно 75. У меня рост высокий и тяжело гонять вес так уж сильно: а чем меньше ты весишь, тем больше силы уходит. Поэтому эти каждые сто граммов, полкило очень важны. Это сила ног, и так далее.
- Как удается держать себя в необходимых килограммах?
- Вот здесь, например, я только за пять часов до взвешивания уложилась в лимит весовой категории. Я его не сохраняю, когда выезжаю, два килограмма у меня еще лишние, а уже перед стартом начинаю придерживать себя: чуть меньше ем, и он сам «горит». На ночь еще лимончики – и он «подгорает» совсем, все нормально.
- Сколько лимончиков?
- Такая миска (складывает ладони вместе) лимонов, я их не ем, а только сок пью. И все. Ой, прямо слюна пошла. Кислые же. Без сахара.
- Вы сказали, что сразу, как только приедете домой, а это будет уже послезавтра, пойдете на тренировку. То же я слышала, например, от Кашириной. А что вы так себя не щадите?
- Ну, я же не говорю, что приду и буду сразу пахать. Это вот Каширина как раз – настоящая маньячка, фанатка. Она еще молодая, еще здоровая, у меня такого здоровья уже нет – я вся поломанная-переполоманная десять раз. Буду просто разминаться – это, конечно, не физкультура, ну, примерно, как заходят люди в зал на тренажеры, – то же самое.
- А если вообще не ходить, дать отдых организму? Совесть замучает?
- Сердце работает у профессиональных спортсменов не так, как у обычных людей, тем более у тяжелоатлетов, оно качает больше. Если я брошу совсем заниматься, у меня начнется то аритмия, то еще что-то. Мой тренер Иван Иванович Чиж до сих пор занимается, ему 51 год, три раза в неделю ходит в зал: поподтягивался, «пожал» чуть-чуть. Он хорошо выглядит, поверьте.
- Да, какие его годы. Сегодня утром все было, как обычно?
- Проснулись, ванные процедуры. Взвесились, пошли в ларек, кофе взяли - пару глотков сделала, и все. Поехали на взвешивание. Не ела и не пила до соревнований. Это обычное дело. Чтобы еще и злость немного появилась. А после взвешивания чуть-чуть «закинулись», отдыхаем и – на помост.
- А злости вам перед выходом еще добавляли?
- Вы о взбадривании, когда колотят по щекам и разным частям тела? Ну, со стороны, может, и страшно иной раз смотреть, но на адреналине ты совсем не чувствуешь ничего. Если так просто стоять где-то будешь, а к тебе подойдут, да влепят, то – да… А там – заводит. Понимаете, на этом адреналине выхода на помост притупляются все чувства, и тебя поэтому бьют сильнее, чтобы ощущения были соответственные.
- Глупо, наверное, спрашивать, доходят ли в этот момент слова до сознания?
- Не то, совсем. «Давай, давай!» Да я и сама знаю, что надо давать! Особенно раздражает, когда под руку тебе говорят: вот, это твой самый главный день, давай… Это прямо ножом по нервам. Лучше меня ударить, чем вот так на уши приседать. Потому что я сама себя настраиваю словами внутри, а эти, дурацкие, меня только сбивают. Вообще меня редко бьют, могут похлопать, но я, в принципе, не нуждаюсь в этом. Все знают, что я иногда с характером, и особенно не трогают. Стараются не тормошить. Потому что могут перетормошить, я выйду вот с та-а-акими квадратными глазами и вообще ничего не смогу сделать.
- Определение «иногда с характером» как-то повисло в воздухе… Хулиганите что ли?
- Да нет. Имею в виду, что все знают, как я умею сама настраиваться. Просто не всегда это получается на соревнованиях. Вдруг появляется какая-то внутренняя вялость. И настраивайся – не настраивайся, выходишь и спишь прямо на помосте. И ничего не сделаешь с этим – хоть лупить тебя будут, хоть что делать. Волны какие-то или что-то еще действует.
- И никакой закономерности вывести до сих пор не удалось?
- Нет. Сегодня все классно, а завтра – совсем по-другому.
- Утром, судя по всему, вы чувствовали себя хорошо.
- Да я встала сразу: « В бой» - это сказала себе в зеркале. Не было никакого предчувствия, нужно было отработать по полной программе, потому что такой шанс мне выпал, я должна его была использовать четко, чтобы потом не жалеть: «зачем мы то или это?».
- Что сказал Иван Иванович Чиж?
- Это победа! Ну, он-то дома сидит, его не взяли.
