Довольная Вика вышла к довольным журналистам и добросовестно ответила на вопросы. Она вновь сказала, что виновата в том, что получила «серебро» в многоборье, скорее всего сама. Потому что недоработала. Честно ответила, что на брусьях тогда зацепила жердь ногой, да и еще ошибки допустила. Что в «золотом» финале ничего в упражнении не меняла, но выполняла его предельно осторожно — боялась что-то сделать не так, еще и выступать пришлось без разминки в основном зале. А в разминочном — нет помоста, да и жерди другие. И призналась, что наконец-то чувствует облегчение. А радость от чемпионства, наверное, появится потом. Хотя сегодня ощущала себя совсем не так, как перед многоборьем, — и волновалась меньше, и чувство ответственности не так давило. Потом удивит неожиданным признанием: усталости нет, скорее даже появилась бодрость и готовность выступать дальше, вплоть до того, что можно и второй раз в многоборье выходить!
Скажите, из какого теста сделаны эти гимнастические дети? Такое вообще бывает?
Впрочем, о чем это я? Какой ребенок? Чемпионка. Мощного, взрывного, по-взрослому противоречивого и наполненного интригами, прекрасного и выматывающего душу чемпионата мира.
* * *
А личный тренер Комовой, Геннадий Елфимов, даже и не знал, что рассказывать мне в ответ на поздравления. Вот в этом мы все — как в ошибках ковыряться, да с себя по всей строгости чемпионатского времени спрашивать, так разложим все по полочкам. И еще расскажем, что надо делать дальше для исправления. А как порадоваться, так и слова заканчиваются. Чего говорить-то — дело делали. И смущенно позволит себя поцеловать, сразу оговорившись — главное, чтобы жена не видела! «Да где она, жена, она не видит». — «Жена все видит!».
— Геннадий Борисович, Вика нам сказала, что в тот злополучный день абсолютного первенства (хотя на самом деле «серебряный», который за счастье почитала бы другая гимнастка) она плакать перестала уже здесь. Слукавила?
— Нет, правда. Потом уже ни слезинки не было. Все у помоста, наверное, выплакала. А день тот, мы потом посчитали, и на тринадцатое число пришелся, и в 13 часов по Москве борьбу начинали. Кругом тринадцать.
...И вдруг все-таки прорвется ни разу им здесь еще не сказанное: «Что судей теперь-то ругать? Хотя, если говорить правду, поступили некрасиво». А затем вновь переключится на рабочую волну: «Теперь работать, работать и работать. Будем усиливать программу, надо полностью восстановить прыжок, второй прыжок для финалов нужен. А об остальном поговорим потом, вы же знаете — если хочешь рассмешить бога, расскажи о своих планах. Так что смешить пока не будем».
Старшему тренеру женской сборной Александру Александрову тоже было еще не до смеха — соревнования не закончились, впереди еще два вида. Ну хотя бы позволил себе слегка улыбнуться.
— Спасибо, мы ждали, конечно, сегодня «золото», но это ведь соревнования, могло разное случиться. Медаль должна была быть у нас, но опять-таки все надо было сделать как положено. В какой-то степени нам повезло, что очень сильные соперницы не попали в финал, но сразу подчеркну, что Вика не из-за этого выиграла, а потому, что была здесь самой сильной. И Набиева — молодец! Все сделала как надо.
* * *
А Таня Набиева вышла после награждения с гордой улыбкой и на шутливый вопрос, как удалось дойти на этом нервном чемпионате до серебряной награды, радостно засмеялась: «Вот шла-шла — и дошла!». Да еще пирожок нашла, столь дорогой и нужный.
— Прыжок (Татьяна выступала еще и в финале на прыжке. — И.С.) неудачно сложился, я знала, что не буду в тройке, у меня маленькая база, сложности не хватает — это, конечно, никуда не годится, но исправлюсь. А брусья — я думала о том, что могу побороться. Пыталась быть уверенной в том, что все сделаю как надо. Трясло, конечно, когда у брусьев стояла, — аж руки задрожали. Я смотрела на оценки соперниц и старалась свои силы перед заходом разложить грамотно.
— То есть размялась на прыжке и пошла на медаль в брусьях.
— Именно так. Легче как-то стало после прыжка. Я сказала себе: все, брусья сделаю. Сейчас, конечно, счастлива. У меня это второй «мир», на первом не сложилось с брусьями, было очень обидно.
— Со стороны казалось, что ты вышла выступать довольно агрессивно: медаль не отдам!
— А так и было. Сколько можно выигрывать американкам-то?
— И как это может сочетаться: руки трясутся, а настроение вызывающее — медаль не отдам?
— Не знаю, как у остальных девчонок, но, когда меня трясет, это к лучшему. А когда я полностью спокойна — плохой знак.
...Российская сборная все-таки прорвала блокаду на «золото» на этом чемпионате. И это хороший знак.
В последний день чемпионата Ксения Афанасьева сенсационно выиграла «золото» в вольных упражнениях. А Антон Голоцуцков в опорном прыжке взял «серебро».
Чемпионат мира принес молодой сборной России много стресса. С разными знаками. И нас будут теперь уже бояться в любом составе!
