За полчаса до приезда киноактрисы на Пречистенке спокойно. У входа в академию только несколько музыкантов, артисты-цыгане специально приглашены развлечь госпожу Чаплин. Сам глава академии в своем кабинете, как всегда, рисует и одновременно раздает распоряжения.
И вдруг все засуетились: приехала. И жюри ММКФ вместе с ней.
Из досье “МК”: Джеральдина Чаплин — 66-летняя американская и британская актриса, дочь Чаплина и внучка Юджина О’Нила. В детстве занималась балетом. В 8 лет снялась в фильме отца “Огни рампы”. Позже стала знаменита по ролям в лентах Дэвида Лина “Доктор Живаго”, Педро Альмодовара “Поговори с ней” и других. Одна из последних работ в картине “Человек-волк” (2010).
Джеральдина невысокая, худенькая, в синих укороченных брючках и в смешных оранжевых кедах. Зураб Церетели берет ее за руку и, как маленькую девочку, ведет по залам академии, по дороге комментируя для высокой гостьи: вот это Колумб, это Парк чудес (“жаль, не дали построить”, — бросает мне на ходу). В классе, где четыре ряда мольбертов и каждую субботу Церетели проводит с детьми мастер-классы, Джеральдина восклицает:
— Неужели это я?
— Конечно, вы и папа.
На картине, установленной прямо на мольберте, сидят Чарли Чаплин и Джеральдина, одновременно похожая на своего отца и грузинку — у нее огромные глаза и кошечка на коленях. Краски, что называются, не успели высохнуть — мастер закончил накануне. Говорит, что, если у Джеральдины будет время, он ее нарисует вместе с мужем.
Актрисе все нравится, она ахает, глядя по сторонам, и тихо произносит: “Я это обожаю”. По дороге в зал Чаплина глава Академии художеств представляет ей сотрудников академии, в частности свою дочь Лику, а заодно всех женщин, которых тоже называет дочерьми. Обозревателя “МК” тоже удочерил.
— Придется написать, — говорю я, — что у Церетели обнаружилось пять внебрачных дочерей.
— Не пять, а целых 55, — шутит Лика.
Когда Джеральдина и сопровождающие ее лица вошли в зал Чарли, она остановилась и тихо произнесла: “О, папа”. С двух десятков картин на нее в упор смотрели печальные, пробирающие до печенок глаза ее отца. А отец всех академиков — Зураб Церетели — подвел ее к бронзовой скульптуре великого Чарли и, сняв с постамента, протянул Джеральдине. Она не смогла удержать тяжелую скульптуру, поставила на пол, села, скрестив ноги в оранжевых кедиках, и обняла бронзового папу. Камеры только успевали щелкать. Но на этом глава Академии художеств не остановился и подошел к высокой медной скульптуре Чарли Чаплина, с которой и была сделана бронзовая модель.
— Я бы вам и это подарил, — сказал он, — но боюсь, что в самолете будут проблемы.
— Да, мой папа весит очень много, — сказала Джеральдина, постучав рукой по медному папе.
Она абсолютно права — вес Чарли Чаплина в мировом искусстве неоценим.
