Странный вид как заболевание
Самым любопытным, по мнению экспертов, можно назвать раздел МКБ-10 Р40-46, в котором перечислены симптомы и признаки, относящиеся к внешнему виду и поведению. Здесь собрана коллекция медицинской экзотики по симптомам и признакам отклонения от нормы — причудливый внешний вид; странное необъяснимое поведение; чрезмерная активность; подозрительность и явная увертливость; чрезмерный интерес к стрессовым событиям; многословие и склонность к изложению излишних подробностей, что делает неясной причину контакта; собственная запущенность; пренебрежительное отношение к своему виду; очень низкий уровень личной гигиены. Теоретически каждого человека хотя бы с одним из таких признаков (например, странный внешний вид — понятие широкое) можно признать нездоровым и начать лечить. Но в медицинской практике такое скорее исключение, чем правило.
Кардиолог, доктор медицинских наук, профессор кафедры факультетской терапии №1 Первого московского государственного медицинского университета им. И.М.Сеченова Дмитрий Напалков отмечает, что все прекрасно понимают, что эти диагнозы никто никогда не выставляет и тем более не лечит. «Например, в той же МКБ-10 в разделе Р52 есть диагноз «старость». Подразумевается, что это тоже заболевание — ведь пациент может умереть от старости. Но никто при этом не поставит ему такой диагноз и не напишет его в качестве причины смерти. Кроме того, саму по себе старость не лечат», — рассказывает Дмитрий Напалков.
Как рассказал «МК» известный психиатр, профессор кафедры психиатрии РУДН Юрий Сиволап, в МКБ-10 есть мертвые разделы: «Они не имеют отношения к нормальной медицине. Хороший психиатр не будет тратить время, чтобы лечить у человека увертливость или многословие, потому что эти качества нельзя назвать болезнями. Это — особенности личности, порой неприятные, но они не являются достаточными для констатации психического расстройства. Например, пациент с биполярным аффективным расстройством может быть многословным. С шизотипическим расстройством — странным. С шизофренией — неопрятным. Но есть очень опрятные люди, у которых диагностированы серьезные психические нарушения. Поэтому одна лишь неопрятность или странный внешний вид не могут служить критериями психического расстройства. С высокой вероятностью человек с такими особенностями окажется абсолютно здоровым — но вот он просто такой».
Одним из самых любимых у наших врачей диагнозов был и остается диагноз «вегето-сосудистая дистония», который в международной практике не используется. В МКБ его нет, однако, как отмечает Дмитрий Напалков, там есть астения, что является примерно тем же самым: «Астения там скрывается под кодом Р53 и означает некий синдром у взрослых, характеризующийся недомоганием, утомляемостью. Однако самостоятельным диагнозом астения быть не может, лишь симптомом проявления какой-то другой болезни».
Еще одно чисто российское изобретение — диагноз «дисбактериоз» — неожиданно появилось в последней, еще не утвержденной МКБ-11. «Дисбактериоз добавлен в последнюю редакцию, хотя отношение к нему очень неоднозначное. Он идет там под шифром «болезни органов пищеварения», хотя у экспертов нет единого мнения, являются ли проявления, которые принято считать дисбактериозом, заболеванием и нужно ли их лечить», — продолжает профессор Напалков.
Есть в МКБ и любимый российскими ортопедами диагноз «остеохондроз», уже давно не применяемый врачами во всем мире (вместо него используются нейромышечный синдром или остеопатия). Остеохондрозом у нас называют практически любые проблемы с позвоночником, хотя в реальности речь идет о совершенно разных заболеваниях.
Новая редакция МКБ лишит российских психиатров работы
Тем временем наше психиатрическое сообщество сильно озабочено новой одиннадцатой редакцией Международной классификации болезней (МКБ-11), которая вот-вот вступит в силу. Есть российские психиатры, которые уже назвали ее ненаучной и жалуются, что она все слишком упрощает.
Как рассказал «МК» Юрий Сиволап, ряд российских даже именитых специалистов по лечению душевных недугов с грустью сетуют на то, что МКБ-11 «написана психологами». Откуда взялось это убеждение, непонятно. МКБ-11 обсуждалась во всех странах мира, и любой психиатр в любой стране имел возможность внести свои предложения и замечания.
Вся психиатрия в МКБ-11 теперь сведена в раздел 06 «Расстройства психики, поведения или нервно-психического развития». Самые главные изменения в разделе психиатрических нарушений МКБ-11 коснулись того, что из него полностью выведены все сексуальные дисфункции — теперь эти нарушения переведены в раздел «Состояния, связанные с сексуальным здоровьем». Однако в российской психиатрии распространено мнение, что все, что выбивается из общего ряда с точки зрения сексуального поведения, — это не что иное, как признак психического расстройства.
«Самое главное, что не дает покоя некоторым моим коллегам, — то, что гендерная дисфория в новой редакции МКБ больше не относится к психическим расстройствам. В пока еще действующей, десятой, редакции МКБ она носит название транссексуализма и рассматривается в разделе психических расстройств гендерной идентичности. Гендерная дисфория — это дискомфорт, связанный с несоответствием собственной половой идентичности полу, приписанному при рождении, и сильное желание этот пол изменить на тот, что индивид считает своим истинным полом. Как правило, уже в детстве девочка чувствует, что на самом деле она мальчик, или, наоборот, мальчик ощущает себя девочкой, и человек хочет сменить пол на тот, который он считает истинным для себя. Ну, хочет человек изменить официальный пол и хочет, что здесь такого? Пусть меняет. Если кому-то хочется сменить пол или, иначе выражаясь, совершить гендерный переход, то я решительно не понимаю, для чего этим людям нужны мы, психиатры, с нашим вечным галоперидолом наперевес. Хорошо, что теперь такое стремление больше не считается болезнью. Больше времени остается на лечение депрессии и панического расстройства. Но, увы, у нас многие психиатры и сексологи убеждены в том, что за желанием смены пола у большинства претендентов стоит психическое нарушение, чаще всего — вялотекущая шизофрения, которой, кстати, давно нет в мировой систематике психических расстройств. Этот диагноз ставят только у нас в стране. Рассерженные коллеги сетуют на депатологизацию транссексуализма — то есть на то, что в новой классификации его больше не считают болезнью психики, и усматривают в МКБ-11 как таковой едва ли не гибель психиатрии».
Да, частота сопутствующих психических расстройств — в первую очередь депрессия, тревога, самоповреждения и суицидальные мысли — у трансгендеров может достигать 40–45%. У людей, перенесших инсульт или страдающих рассеянным склерозом, а также у пациентов онкологической клиники частота психических расстройств бывает еще больше. Но это же не является поводом для того, чтобы числить людей с рассеянным склерозом или злокачественными опухолями по психиатрическому департаменту, считает наш эксперт.
Юрий Сиволап сетует, что нередко трансгендеры, обращаясь к психиатрам, встречают у врачей холодное, враждебное, неприязненное отношение к себе. Хотя они и без того живут в атмосфере враждебности и неприятия, тревоге и страхе. Иногда это отношение к пациенту бывает ироническим или вовсе глумливым, причем даже со стороны ведущих сексологов страны. «Сплошь и рядом без должных оснований у людей, желающих сменить пол, диагностируют шизофрению или, в лучшем случае, шизотипическое расстройство. Рутинная практика в ведущих психиатрических институтах — назначение антипсихотиков (нейролептиков) людям с гендерной дисфорией. Аргументация железобетонная: «Разве нормальный мужик захочет стать женщиной? Это бредовая деперсонализация в рамках вялотекущей шизофрении». В мировой психиатрической практике такие вещи недопустимы, и если что-то в этом роде произойдет, это будет поводом для серьезного этического разбирательства в профессиональной ассоциации», — продолжает наш эксперт.
И вот в российских психиатрических кругах не стихает возмущение — врачи этого профиля с принятием новой МКБ боятся остаться без работы. «Что до меня, то я никакой угрозы человечеству в новой классификации не вижу. Да, я от новой редакции не в восторге (американская DSM-5 гораздо лучше), но МКБ-11 во многих отношениях превосходит свою предшественницу МКБ-10, которая давно утратила актуальность и не соответствует современным практическим потребностям. Новая редакция — это шаг вперед, она лучше отражает клиническую реальность и больше применима к практике», — говорит Юрий Сиволап.
Любовь по правилам и без
Современная МКБ-10 утверждает, что любовь — тоже болезнь. Всемирная организация здравоохранения официально включила любовь в список психических заболеваний и даже присвоила недугу номер F63.9 в рубрике «Расстройство привычек и влечений», определив заболевание как параноидальное расстройство. «Любовь характерна сходством с синдромом навязчивых состояний и входит в группу психических отклонений «расстройство привычек и влечений» наряду с алкоголизмом, игроманией, токсикоманией и клептоманией», — обосновали тогда свое решение в ВОЗ. По мнению некоторых исследователей, за состояние любви отвечают 12 областей мозга, вырабатывая различные гормоны (дофамин, окситоцин, адреналин, вазопрессин и другие). Выработка этих гормонов вызывает эйфорию, довольно близкую к наркотическому опьянению.
Среди симптомов заболевания «любовь» в МКБ-10 описывают навязчивые мысли о другом; резкие перепады настроения; завышенное чувство собственного достоинства; жалость к себе; бессонницу или прерывистый сон; необдуманные, импульсивные поступки; перепады артериального давления; головные боли; даже аллергические реакции и синдром навязчивой идеи.
«Как по мне, то описана не любовь. А болезненное состояние, ничего общего с любовью не имеющее. Описана замерзшая страсть, которая разрушает носителя и может разрушить объект страсти. Страсть — это предтеча любви, которая либо заканчивается ничем, либо романами разной степени продолжительности, либо любовью до гроба. Любовь — это длительные отношения, в которых уважается граница другого. Это ресурс и поддержка. Это источник счастья. В любви есть место и негативу. Мы вместе идем по жизни. Нам приходится о чем-то договариваться, принимать наши сильные и слабые стороны. Мы узнаем друг друга, и когда я смотрю тебе в глаза, то вижу тебя, а не свои фантазийные идеалы. Это любовь, которая делает реальность лучше. Она ничего общего не имеет с той болезненной страстью, о которой мы читаем в МКБ-10», — считает психолог Михаил Самадуров.
Действительно, есть специалисты, склонные рассматривать любовь как помешательство и зависимость. Иногда ученые проводят параллель между любовью и аддикцией. Используют даже термины «любовная аддикция» — это нехимическая зависимость, которую можно рассматривать в качестве расстройства, как и любую другую зависимость.
И есть даже влюбленные, считающие себя больными. «Как-то раз ко мне пришел мужчина и начал рассказывать про давнюю связь с замужней женщиной, и вот она не хочет разводиться, а он совершенно несчастен и болен, и его надо непременно вылечить, — рассказывает Юрий Сиволап. — Я спросил его: но ведь в вашей истории есть и счастливые моменты? Да, конечно, ответил он. «Тогда идите и получайте удовольствие от жизни. Ваша история описана классиками мировой литературы еще столетия назад, вы совершенно здоровы».
