По мнению главы Комиссии ОП по развитию экономики и корпоративной социальной ответственности Евгения Нифантьева, в последние годы система лекарственного обеспечения в стране демонстрировала устойчивость, однако сегодня она оказалась под ударом, и даже не под одним. «По сути, система выстояла в марте, когда были перебои с парацетамолом. Надо отдать должное участникам фармрынка и регуляторам, которые тогда в едином порыве сработали и прошли сложный период».
Однако все же проблемы с лекарствами начались задолго до пандемии. Глава Лиги пациентов Александр Саверский напомнил, что за последний год, по данным из разных источников, из Государственного реестра лекарственных средств были исключены от 170 до 270 препаратов. Показательной была ситуация с преднизолоном, который исчез в апреле, но дефектура (отсутствие в аптеках) была официально признана лишь в октябре. «Не решена главная проблема: мы не знаем потребности населения в лекарствах. И нам нужен не закон о лекарственном обращении, а закон о лекарственном обеспечении», — считает эксперт.
Представители отрасли отметили, что самыми серьезными испытаниями для рынка стали в этом году необдуманная система ценообразования (из-за того, что производителей поставили перед необходимостью продавать препараты ниже себестоимости, многие ушли с рынка) и введение в разгар пандемии совершенно не обкатанного механизма лекарственной маркировки.
Представитель Ассоциации международных фармпроизводителей Александр Мартыненко рассказал, что пандемия нажала на острые проблемы. Секретарь Российского общества терапевтов российский врач-пульмонолог Андрей Малявин призвал врачей не назначать пациентам неэффективных и вредных препаратов при COVID. «Сейчас настоящая вакханалия с полипрагмазией: пациентам назначают лекарства десятками. Вчера консультировал пациентку из Омска, которой назначали сразу 22 препарата. Повсеместно происходит безудержное назначение антибиотиков. Это вообще не пневмония, это не бактериальная инфекция — никогда с целью профилактики нельзя назначать антибиотики! Мы уже сегодня сталкиваемся с тяжелейшими осложнениями после лечения ими, например с псевдомембранозными колитами. Сейчас идет не только свободная продажа, но еще и раздача азитромицина и левофлоксацина населению. В рекомендациях Минздрава мы видим, что назначать антибиотики таким пациентам необходимо только по результатам исследований, а в реальности их раздают бесплатно всем. Это не только формирование суперинфекций, но и деньги, выброшенные на ветер. Всероссийская организация здравоохранения однозначно отказалась от назначения пациентам с коронавирусом гидроксихлорохина, а у нас им продолжают травить людей, это токсичный препарат. Если говорить о противовирусных, то препаратов прямого противовирусного действия против SARS-CoV-2 нет, как нет их ни для одного другого ОРВИ. Надо успокоиться и терпеливо ждать, пока они появятся. Еще одна наша общероссийская забава — увлечение индукторами интерферона и интерферонами. Угрозу при COVID-19 представляет и плохой, и избыточный иммунитет. Все тяжелые проявления болезни связаны с избыточным иммунитетом, и подстегивать эту ситуацию нельзя. Пигелированные интерфероны хороши при хронических инфекциях, и делать на них ставку в лечении коронавирусной инфекции бессмысленно: их биодоступность не превышает 3%», — рассказал эксперт.
Но есть и хорошие новости. COVID-19 можно эффективно лечить и сейчас — группы препаратов, которые дают хороший эффект, известны. Это — стероидные гормоны и антикоагулянты (прямого и непрямого действия).
Большинство пациентов с COVID-19 болеют легко, и их лечить не нужно вообще ничем, подчеркнул эксперт. «Надеюсь, разум возобладает, и Минздрав уберет опасные и неэффективные препараты из клинических рекомендаций при COVID-19», — отметил доктор.
Кроме того, эксперт подчеркнул, что сегодня ситуацию с лечением пациентов сильно усложняет недобросовестная конкуренция. Например, у нас по-прежнему массово кладут тяжелых пациентов на ИВЛ, тогда как неинвазивная вентиляция легких дает гораздо меньшие проценты летальности. «Но вот на сегодня у нас 800 пациентов на ИВЛ, и только 12 человек — на неинвазивной вентиляции, которые применяют в основном в Институте Склифосовского, госпитале Бурденко, клинике Первого меда, и там прекрасные результаты. Почему так происходит, я не знаю», — заявил Андрей Малявин.
