— Константин Викторович, можно ли сказать, что у нас в стране есть реабилитация онкологических пациентов?
— Она существует в России. В новых клинических рекомендациях по лечению онкозаболеваний она выделена отдельным разделом. Определены методики, которые разрешены, их довольно много. Проблема в том, что долгие годы эта тема была по-другому представлена — и у нас выросли поколения врачей (онкологов, реабилитологов и пр.), которые считают, что одно лишь наличие онкозаболевания у человека — это уже противопоказание для многих видов физиопроцедур. И вот сейчас получается, что методы реабилитации при злокачественных опухолях узаконены и содержатся в инструкциях Минздрава, но большинство врачей пока не готовы к тому, чтобы принять это и поменять свое мировоззрение. Понять, что электро-, магнитотерапия, некоторые виды лазерного излучения, даже массаж и санаторно-курортное лечение показаны для некоторых видов онкологии, а не противопоказаны.
— Это касается лишь некоторых видов онкологии?
— Большинства. Практически для лечения всех онкозаболеваний есть разделы «реабилитация», и зачастую начинать реабилитацию нужно уже во время лечения, что тоже вызывает вопросы у коллег и пациентов. Еще когда пациент со злокачественным новообразованием проходит лечение, оно вызывает побочные эффекты, нарушается качество жизни. Иногда терапию приходится отменять в связи с тем, что пациент не может перенести лечение. И задача реабилитолога — сделать так, чтобы пациент комфортно перенес лечение. Нам приходится объяснять и пациентам, и коллегам, что не нужно терпеть, надо обращаться к реабилитологам. Но в практике нередко встречаются случаи, когда, например, пациент читает в Интернете: лазер противопоказан при раке. И сразу возмущается: вы хотите меня убить?! Приходится объяснять, что сегодня используются новые методики низкоинтенсивного лазерного излучения, которые разрешены официально. Но пациенты не верят — и отказываются. В результате методики есть, разрешены, но их применение связано с целым рядом трудностей как у врачей, так и у пациентов, которые пользуются устаревшей, непроверенной информацией. В результате люди страдают.
— Есть ли методики, снижающие количество побочных эффектов проводимого лечения, например химиотерапии?
— Да, конечно. Например, во время химиотерапии нередко нарушается чувствительность пальцев ног и рук. На ранних стадиях лечения очень хорошо помогает транскраниальная магнитная стимуляция, или тренировка баланса, что восстанавливает чувствительность лучше, чем прямая электростимуляция, если вовремя обратиться к специалисту, а не доводить до ситуации, когда больной уже чашку в руках держать не может. Для улучшения общего статуса, снижения отеков помогает магнитная терапия. Лечебная физкультура внесена, наконец, в рекомендации по реабилитации таких пациентов. При этом реабилитация начинается не только во время и после, но и в ходе подготовки к лечению. И наша задача — информировать пациентов, что не надо терпеть, а надо обратиться к специалистам, которые им помогут восстановиться после лечения, и обратиться надо еще до начала лечения.
— Какие еще эффективные методы восстановления онкопациентов существуют сегодня?
— Например, пациенты с раком молочной железы, предстательной железы, прямой кишки, малого таза нередко сталкиваются с лимфостазом — рука или нога увеличиваются в объеме, ограничиваются движения, появляются боли. Все это снимается прессотерапией, электростимуляцией, лечебной физкультурой — качество жизни таких пациентов значительно улучшается. И сегодня онкопациенты должны понимать, что качество их жизни должно быть достойным. Восстановить лимфоотток полностью невозможно, но улучшить качество жизни мы вполне можем. У ряда пациентов после лечения возникают такие интимные проблемы, как недержание мочи, эректильная дисфункция. И им тоже можно помочь.
— Куда должны обращаться такие пациенты?
— В центры реабилитации, которые специализируются на коррекции последствий лечения онкозаболеваний. Согласно порядкам оказания медпомощи по профилю «онкология» в каждом онкодиспансере должно быть учреждение онкореабилитации. Но на практике они есть не везде.
— Как преодолеть этот дефицит?
— Никто из онкологов не возражает и не выступает против, мы регулярно общаемся с коллегами. Посещаем города России, проводим образовательные мероприятия, стараемся переобучить, изменить психологию врачей. И СМИ должны подключаться — чтобы пациенты искали такие организации. Количество пациентов, нуждающихся в такой помощи, огромно. Конечно, не при каждой операции, не при каждой опухоли требуется активная реабилитация. Но, повторяю, при большинстве. Например, после удаления желудка развивается расстройство электролитного обмена, которое может привести к нарушению ритма сердца. И надо обратиться не только к кардиологу, но и к реабилитологу, который вовремя поймает нарушения. Реабилитация онкобольных — очень большое направление, многопрофильное. И сейчас мы получили большое количество разрешенных и доказанно безопасных методик, которые можно применять даже в процессе лечения.
— Если проводить реабилитацию, насколько быстро после лечения пациент может вернуться к повседневной жизни?
— По-разному. Если мы во время лечения скорректируем все побочные эффекты, то завершение лечения практически и означает возвращение человека к нормальной жизни. Но если человек терпит эти побочные эффекты и пытается бороться сам, все может сложиться с разными сценариями. У нас были пациенты, которых приходилось после курса лечения госпитализировать с кардиопроблемами, с нарушением работы ЖКТ, на восстановление которых требовалось месяца 2–3. Большинство, конечно, не нуждается в дальнейшем стационарном лечении, но качество их жизни неудовлетворительное.
— Онкореабилитация входит в ОМС?
— Да, весь основной объем помощи предоставляется по полису ОМС.
— Насколько доступны сегодня такие виды помощи?
— Дефицит, к сожалению, велик. В федеральных центрах есть такие отделения, но во многих областных, городских диспансерах — нет.
— Но кабинеты физиотерапии же есть везде?
— Да, они есть. Даже по правилам оснащения онкодиспансера в них должны быть представлены и физиотерапия, и все перечисленные методики; должно быть отделение медицинской реабилитации. Если его нет, это вопрос к руководству региона, местному минздраву и главврачу учреждения.
— Теоретически можно ли направить онкопациента к районному физиотерапевту в поликлинику?
— Если он знает, что нужно делать, если физиотерапевт грамотный, он сможет помочь пациенту. Но, к сожалению, к онкологии большинство физиотерапевтов нашей страны не готовы.
— Каковы, на ваш взгляд, перспективы онкологической реабилитации в здравоохранении РФ?
— Огромный интерес мы видим у онкологов. Может, причина того, что пока эта служба у нас не получила развития, в том, что запоздали клинические рекомендации. Но сейчас, после их выхода, такие отделения стали появляться активнее, стало понятно, что они разрешены, и ситуация будет меняться к лучшему. Я везде вижу большой интерес и желание начать это делать, в том числе в регионах. Поэтому перспективы, на мой взгляд, хорошие.
