Число случаев «короны» или просто «очень странного тяжелого ОРВИ неясного происхождения» с отрицательным анализом на COVID-19 осенью ощутимо возросло — кажется даже, что болеют больше, чем весной, потому что тогда у обычных москвичей заболевших друзей, родственников и знакомых было как-то меньше.
Но это выкладки не научные, настаивать не приходится — поэтому ограничимся теми москвичами, которым диагноз «коронавирус» поставили официально. Таких, к сожалению, также довольно много — особенно если считать не только тех, кто лежал и сейчас лежит в больницах, а еще и находящихся на домашнем лечении. Именно в таком режиме лечат больных с легкой формой COVID-19.
Лайт-версия: «Не могу работать»
- Недомогание почувствовала 28 августа и несколько дней пыталась лечиться дома, - рассказывает 38-летняя Нина, сотрудница одного из крупных российских IT-холдингов. - Потом все-таки вызвали врача. Говорят, сейчас в разных поликлиниках работа поставлена по-разному; у нас все было хорошо, пришел молодой, но очень усталый, доктор, осмотрел, у меня взяли мазок для анализа. Сказали, что в течение трех дней сообщат, если результат положительный. И действительно сообщили — пришлось подписать бумаги о самоизоляции.
Где именно Нина подхватила инфекцию, ей непонятно — в более опасных местах, чем метро, она давно не бывала, а в метро ездит в маске. Возможно, предполагает она, это произошло все-таки в подземке — в один из августовских дней она ехала в вагоне рядом с сильно закашлявшимся человеком. Но маска все-таки, похоже, сыграла свою положительную роль: болезнь у Нины протекала в легкой форме. Одна из теорий на этот счет гласит, что тяжесть протекания зависит от количества инфицированного «биоматериала», попавшего на человека. И значит, чем меньше его, тем лучше — так что маска работает.
- У меня легкое течение, но это не означает, что я хорошо себе чувствовала, - рассказывает Нина. - Всё это шоу длилось три с лишним недели — где-то до 20 сентября я не могла толком даже сидеть и работать за компьютером. Ощущения трудно описать: одновременно озноб, жар, слабость и места себе не находишь, как будто выпила много кофе. Можно только лежать и скучать. Даже книги читать довольно трудно, не говоря о том, чтобы разбираться в делах.
Где-то час в день удавалось кое-как посвятить работе — иначе я бы полностью потеряла связь с реальностью, и после выздоровления я бы не догнала свою команду. Что касается нарушения домашнего режима — то я весной думала: как, наверное, людям хочется удрать из дома, когда у них вирус и самоизоляция. А сейчас понимаю, что ни на какое «удрать» просто нет сил. Причем несколько раз казалось, что все пошло на поправку, но нет — температура поднималась снова. Крайне неприятная штука.
Средний вариант: «Не могу ходить»
Если легкое протекание «короны» вот такое, то каковы же более серьезные варианты? Они и правда невеселые: 45-летний банковский работник Александр 10 сентября был на грани госпитализации с диагнозом «коронавирус». Дома он остался лечиться только под свою ответственность и после семейного совета с сестрой-хирургом.
- Температура подскочила и держалась выше 39 градусов в течение недели, - рассказывает Александр. - Никаких других симптомов не было, даже обоняние не пропало. Но у меня вообще никогда в жизни не было такой температуры. И на третий день добавилась слабость — такая, что я не мог даже встать и пройти по комнате.
А уже потом, на пятый-шестой день пропало обоняние и одновременно появилась тяжесть в груди. Мы вызвали врача, тест подтвердил коронавирус. В этот же день купили пульсоксиметр, сатурация (насыщение крови кислородом - "МК") оказалась 95 — это пограничное значение, если ниже — необходима госпитализация.
В больницу решили не ложиться после консилиума, который организовала при помощи своих однокашников по мединституту сестра Александра. Ее друзья и коллеги работают сейчас в разных странах мира, и после целой серии международных переговоров была составлена схема лечения.
- Сейчас чувствую себя лучше, - говорит Александр. - Где заразился — точно не знаю, но вероятно, в Сочи, куда ездил в августе. Потому что на работе у нас строгий масочный режим.
Когда все серьезно: «Не могу дышать»
56-летний Сергей, профессиональный путешественник с медицинским образованием, недавно выписался из больницы, но пока не может не только выйти из дома (самоизоляция), но и дышать без помощи баллона с кислородом. Заболев внезапно в начале сентября, он находился в реанимации 11 суток и перенес два так называемых цитокиновых шторма (это одно из грозных явлений, сопровождающих коронавирус — у людей с хорошим иммунитетом противодействие инфекции становится таким сильным, что вредит не только вирусу, но и самому организму).
- Уже почти поправился, но слишком слаб, чтобы долго разговаривать, - говорит Сергей. - Меня спасли великолепные медики, в руки которых я попал. Никогда в жизни мне не было так плохо. Надеюсь, что удастся избежать инвалидности — врачи говорят, что шансы на это большие.
Как и двое других пациентов, истории которых приведены выше, Сергей не знает точно, где мог заразиться. И это, конечно, самое неприятное в пандемии коронавируса: все, что мы можем — это барьерными средствами (теми самыми масками и перчатками) снижать количество микрочастиц биоматериала, которые попадают в наш организм на улице, в лифте, в магазине. Впрочем, даже это — уже кое-что.
Читайте также: Ученые обнаружили ошеломляющие данные об отсутствии симптомов при коронавирусе
