По прогнозам Всемирной Организации Здравоохранения, количество онкологических заболеваний в мире к 2030 году увеличится вдвое. Однако пандемия существенно подкосила всю отрасль: во всем мире экстренно перепрофилировали онкологические стационары, откладывали диагностику и лечение пациентов, которые играют для них решающее значение. "Для всех стран ситуация была неожиданная, но наши онкологи не прекращали работу ни на один день, - рассказывает доктор Каприн. – Через Ассоциации. онкологов России мы постоянно проводили телемосты и поддерживали связь с коллегами. И у нас были преимущества. В свое время нас призывали закрыть специализированные диспансеры и центры специализированной помощи онкобольным и передать этих пациентов в многопрофильные стационары, но нам удалось отстоять онкослужбу. Поэтому мы смогли выдержать удар пандемией. Многие стационары в стране сохранили онкологический профиль и стали островками безопасности для онкобольных. Однако нам пришлось свернуть скрининговые программы по раннему выявлению рака. Поэтому ожидаем по окончании эпидемии выявление большего количества больных на запущенных стадиях".
По словам Каприна, существенной поддержкой в пандению стали возможности телемедицины: "Пандемия стала толчком для развития этих технологий. Мы выработали навык удаленного эпикризса, проводим дистанционные консультации с пересылкой сканов анализов пациентов. Почти во всех регионах есть аппараты для пересылки данных и почти везде выработали навыки удаленного анализа. Кстати, наши предки во время пандемии испанки тоже лечили онкобольных, но они не оставили нам рекомендаций. А мы оставим многие руководства потомкам. Кроме того, мы планируем организовать специальный биобанк, куда будем вносить данные, как ведут себя противоопухолевые препараты на фоне коронавируса и анализировать отстроченные последствия COVID, в том числе, на онкопроцессы".
Как рассказывает генеральный директор НМИЦ гематологии Минздрава России Валерий Савченко, COVID многое изменил в оказании онкопомощи: "Он обнаружил слабые звенья в тех местах, где мы их не особенно ждали. Советская система здравоохранения оказалась гораздо более живучей, а мы, слава богу, не уничтожили многие институты, которые были уничтожены в странах Западной Европы и тем более США. И это сыграло одну из ключевых ролей в противодействии эпидемии. Я не всегда уверен, что создание COVID центров – единственное решение. Есть остальные учреждения, которые не закрыты, где нет "красной зоны", но которые нуждаются в средствах противодействия передачи весьма контагиозной инфекции. Мы, например, эту проблему решали, закупали сами тесты и раз в три дня всех контролировали. В итоге у нас нет носителей COVID. Я считаю, что тестироваться в медучреждениях должны все, включая медсестер, поваров и технических сотрудников, они не всегда могут выдерживать необходимые нормы поведения. Тестировать всех, не прекращая, мы будем еще два-три месяца, чтобы не допустить инфекции в отделениях, где лежат совершенно беззащитные люди".
Тем временем, сегодня очень непростая ситуация сложилась с лекарственным обеспечением онкогематологических пациентов. "Происходит странные явления: эффективные базовые, но дешевые, лекарства вдруг исчезают с рынка, и значительный процент наших больных остается без, подчеркиваю, базовой терапии. Речь идет даже не об оригинальных препаратах, а о дешевых, но работающих дженериках. Система ценообразования на лекарства, действующая в нашей стране, отпугивает производителей, и отечественных, и зарубежных, поэтому препараты исчезают. Заменять их на очень хорошие, но дорогостоящие, не очень целесообразно: на это нужны и время, и изменения схемы лечения больных, за которых мы, гематологи, несем ответственность", - рассказывает Валерий Савченко.
Проблемы с лекарственным обеспечением пациентов с онкогематологическими диагнозами, включая детей, были и есть, говорит генеральный директор НМИЦ детской гематологии, онкологии и иммунологии им. Дмитрия Рогачева Александр Румянцев: "В стране 4,5 тысячи пациентов-детей, они лечатся в 86 больницах. Еще в начале года мы заявили о недостатке 10 лекарственных препаратов, часть из которых довольно простые, но входят в базовые протоколы лечения пациентов. В ситуацию тогда вмешался премьер России, некоторые позиции были восполнены. Но не все. Ситуация с простыми лекарствами довольно сложная. Мы подготовили рекомендации законодателям и исполнительной власти о пересмотре закона о "третьем лишнем", который не позволяет участвовать в торгах иностранным препаратам, если есть два отечественных аналога. Многие уходят с рынка только из-за того, что такая ситуация существует. А еще у нас есть рекомендации ФАС, что покупка лекарств должна осуществляться по минимальной цене - эту позицию надо устранить. Ну и, наконец, для определенных видов заболеваний нужно разрешить закупать лекарства по торговым названиям, а не по международным непатентованным, как установлено сейчас. Нам удалось достичь 85% выживаемости у детей, но лекарственное обеспечение - краеугольный камень в достижении эффективного лечения".
Пока реакции от законодателей на предложения нет, но, как рассказал депутат Госдумы Валерий Елыкомов, регионам рекомендовано в программу государственных гарантий оказании медпомощи включить обеспечение онкопациентов препаратами на амбулаторном этапе за счет средств ОМС.
