Такая практика для эпидемии — совершенно обычная. Необычно только то, что вопрос с другими пациентами не решается. Больных просят потерпеть. Ну, или попросту пойти лесом.
В понедельник закрывается Лечебно-реабилитационный центр на Иваньковском шоссе, где проходили плановое лечение сотни хронических пациентов, включая около двухсот человек с онкологическими диагнозами. Теперь здесь, как и во многих других ЛПУ, будут бороться с коронавирусом.
«Я прохожу там лучевую терапию, нахожусь на середине лечения, пройдена только половина процедур. Курсы нельзя прерывать, как и всем остальным пациентам, которым делают и лучевую, и химию, — рассказывает Юлия Грачева из Москвы. — Но нас просто «выписывают» на улицу, о чем объявили внезапно, как гром среди ясного неба. То есть нам сказали: берите новое направление в районный онкодиспансер. Но туда надо записываться и ждать не меньше месяца, а скорее, не меньше двух. Перерыв в лечении больше недели может быть смертелен для многих. Никто не предложил нам перевестись в другое учреждение заранее, чтобы обеспечить непрерывность терапии. То есть 190 человек сейчас оказались под реальной серьезной угрозой рецидива, без шансов что-то исправить. Большинство из них старики. Я понимаю, коронавирус, все такое. Но почему для этого надо убить других? Нас приносят в жертву?»
Юля рассказывает, что от всего произошедшего у нее постоянно текут слезы. При этом пожилые пациенты, по ее словам, просто кивают, доверяя врачам, и совершенно не понимают, что они станут первыми жертвами пандемии.
«МК» позвонил в консультационный центр ЛРЦ, где подтвердили, что он закрыт не просто с понедельника, а уже сейчас: «Мы прекратили консультировать пациентов. Стационар тоже закрывается, позвоните туда». Но по телефону стационара скидывали звонок.
Этот случай, увы, далеко не уникален. Как рассказывает жительница Останкинского района Москвы Мария, ее отец проходил химиотерапию, но теперь лечение прерывается — больницу перепрофилируют под «корону», и «химию» перенесли на неизвестно когда. «Мы ждали операцию 25–26 марта, но ее перенесли на неопределенный срок в связи с неблагополучной эпидобстановкой. Сейчас вообще все плановые операции переносят и сдвигают на непонятное «потом». Надо ли говорить, что означает подобная отсрочка для онкологического пациента? Для кого-то она может стать фатальной. Надеюсь, не в нашем случае. Но я боюсь. Каждый день боюсь», — говорит жена онкобольного Наталья из Подмосковья. ФГБУ «Федеральный центр мозга и нейротехнологий» также начинает работать в режиме инфекционной больницы — пациенты, получившие квоту на высокотехнологичное лечение там, узнали о том, что все отменяется. «Ничего взамен им не предложили. Надо ли говорить, что это за пациенты и сколь необходимо им было такое лечение?» — говорит журналист Наталья Лескова, родственник которой ожидал там операции.
Юля Грачева говорит, что лечащий врач посоветовал ей несколько платных клиник. По «горячей линии» Минздрава ее послали в Институт Герцена, куда она смогла записаться лишь на платный прием: «Это просто прием врача. Что там с лучевой и очередью на нее, я не знаю».
«МК» обратился в Минздрав РФ за комментариями, и оттуда пришел вот такой ответ: «Пациенты федеральных медицинских центров, временно перепрофилируемых под лечение больных с коронавирусом, находящиеся в тяжелом состоянии и в состоянии средней тяжести, будут переведены для продолжения лечения в другие стационары города Москвы. В рамках мер по противодействию распространения коронавирусной инфекции часть коечного фонда в ряде федеральных медицинских центров, подведомственных Минздраву России, будут временно перепрофилированы для приема пациентов с COVID-19. При этом пациенты, нуждающиеся в непрерывной терапии в условиях стационара или находящиеся в тяжелом состоянии или состоянии средней степени тяжести, будут переведены для продолжения лечения в другие специализированные стационары города Москвы».
«Мне, да и другим пациентам, никто не предложил перевода. Видимо, по их мнению, мы не в тяжелом состоянии», — говорит Юлия Грачева.
Как видно, у COVID в России обнаружена новая особенность — пожирать жизни даже тех, кого он не успеет заразить. Возможно, таких он сожрет даже больше, чем непосредственно зараженных. Но они не попадут в сводки мониторинга летальности, за которой сегодня тревожно следит весь мир.
