По данным на 13 февраля количество инфицированных в мире превысило 60 тысяч человек, а умерли 1370 человек. Теоретически смертность держится в среднем на уровне 2%. При этом, как отмечает директор Института медицинской паразитологии, тропических и трансмиссивных заболеваний им. Е.И.Марциновского Сеченовского университета Александр Лукашев, из 1116 умерших 1068 зафиксированы в китайской провинции Хубэй, где началась вспышка. Остальные смертельные случаи — во всех прочих китайских провинциях и других странах мира. «На сегодня очевидна закономерность — высокая смертность от коронавируса зафиксирована исключительно в провинции Хубэй, где началась вспышка. В остальных провинциях Китая летальность от этого вируса на порядок ниже. Этому может быть несколько объяснений. Первое: там изначально плохо диагностировали легкие случаи и учитывали только тяжелые. Второе — при таком масштабе вспышки в Хубэе не хватает возможностей для проведения реанимации или интенсивной терапии. Третье — вирус мутировал и стал вызывать более легкую инфекцию. И тот его вариант, что распространился в другие регионы, может быть не таким патогенным — так тоже бывает».
— Корректно ли сегодня сравнивать летальность при новом коронавирусе и других вирусных инфекциях? Например, сегодня говорят, что при некоторых штаммах гриппа уровень смертности доходит до 4%, а при новом китайском коронавирусе она еще не переходила через отметку в 3%, а сейчас составляет в среднем 2%. В прошлые вспышки коронавируса смертность была от 10 до 30%...
Делать такие сравнения не очень корректно. Летальность зависит не только от свойств вируса, но и от качества статистики, и от того, кто болеет и в какой стране. Вирус мутирует; смертность также зависит от уровня медицинской помощи, от состояния здоровья людей. И вообще от многих факторов. К тому же вспышка нового коронавируса еще не окончена, и анализировать ее пока рано. А если взять, например, грипп, то даже от него летальность сильно отличается. Есть грипп сезонный, а есть пандемический, который недавно перешел в популяцию, и ни у кого нет иммунитета от него. В первом случае смертность будет невысокой, и лишь у детей до года и пожилых. А при пандемическом гриппе она будет значительно выше. Да и вообще, называть смертность высокой или низкой не совсем правильно. Сегодня продолжают находить все больше случаев легкого течения нового коронавируса, цифры летальности меняются. Но даже 1% — это много. Можно вспомнить испанку — по оценочным данным, летальность при ней 2–3%. Но это была катастрофа, сопоставимая с мировыми войнами. Хотя сейчас уже очевидно, что коронавирус — это даже близко не та пандемия, которую когда-то вызвала испанка.
— Почему к этой вспышке при довольно невысокой летальности привлечено так много внимания?
— Потому что в Хубэе смертность держалась на уровне 3%, и по состоянию на 15 января не было видно никаких препятствий к тому, чтобы вирусом заразилась большаю часть населения мира. Он очень хорошо распространялся, а потому сценарий по заражению миллиардов человек не казался фантастическим. Но сейчас видно, что все идет по более мягкому сценарию — хотя и не до конца понятно, почему.
— Сегодня известно, что другие громкие коронавирусы, которые вызывали вспышки (вирусы SARS и MERS), практически самоликвидировались. Так, с 2003 года случаи заражения SARS в мире не фиксируются вообще, а случаи заражения MERS единичны и не имеют распространения. Может ли COVID-2019 постигнуть такая же судьба?
— SARS и MERS принципиально различаются. Так, SARS, как и COVID-2019, продемонстрировал переход от животного к человеку — это был одномоментный переход, а дальше вирус стал вирусом человека. Однако он был плохо приспособлен к циркуляции у человека — и вспышка угасла сама. С MERS другая история — он эндемичен у верблюдов, а среди людей практически не циркулирует. Так что каждый раз люди заражаются от верблюдов (исключением был только случай в Южной Корее, когда вирус эффективно передался от человека к человеку). То есть вирус пытается перейти межвидовой барьер, но неэффективно.
— Может ли китайский коронавирус быть более патогенным для азиатской расы, ведь заразились в основном китайцы?
— В природе известны вирусы, которые могут чаще заражать определенные расы или вызывать у одних более тяжелое заболевание, чем у других. Но пока по поводу COVID-2019 я не могу ничего сказать. Это все равно что сравнивать частоту переломов ног среди лыжников в Новосибирске и Конго. Там, где возник вирус, 99% населения — китайцы, и заболевших примерно столько же. Но это еще не повод говорить, что у вируса есть расовая предрасположенность.
— Сегодня вирус замедлил темпы распространения. Это значит, что эпидемия идет на спад?
— Очень вероятно, будет вторая волна, как в свое время при атипичной пневмонии SARS (первая была в Китае, вторая — во всем мире). Сейчас в Китае вспышка действительно идет на спад, очень четко замедлился ее рост с 30 января. Но вирус все равно распространяется, и он зарегистрирован во многих странах мира — с разным климатом и уровнем системы здравоохранения. Сказать, что он точно сам исчезнет, было бы самонадеянно. Мы знаем, что происходит в странах с хорошей медициной — Европе, Японии, Сингапуре, Малайзии, Таиланде. Но есть еще такие страны, как, например, Индия, Бангладеш, Узбекистан, где не всегда понятно, что происходит, и нельзя гарантировать, что ситуация под контролем. Есть много стран, которые не способны диагностировать вирус.
Новый китайский вирус более заразный и лучше приспособлен к циркуляции у людей, чем SARS, но и менее летальный. А вообще, многие коронавирусы, которые вызывают сегодня простую простуду у человека, также перешли от животных несколько сотен лет назад — и сейчас присутствуют в мире повсеместно. Возможно, этот вирус ждет такая же судьба, и он станет нашим обычным вирусом. При этом есть все шансы, что его патогенность упадет еще больше.
...Как отмечает председатель Московского городского научного общества терапевтов, профессор Павел Воробьев, эпидемии нет даже и близко — есть локальная вспышка не изученной ранее болезни: «Хотя вспышки коронавирусных инфекций бывали не раз, всегда были «страх и ужас», но вся истерия сходила на нет и не оставляла ничего в памяти. Угрозы распространения тоже нет, так как контагиозность невысока, несмотря на большой период от момента заражения до появления симптомов. Заражения обычным для респираторных инфекций путем — воздушно-капельным — практически нет. Так что для профилактики достаточно мыть почаще руки. Средний возраст заболевших довольно высок, молодые и дети почти не заражаются. Число заболевших невелико. В США за это время заболели респираторными инфекциями многие миллионы, и умерло от них около 12 тысяч. Заболевание в целом не тяжелое, как и при других штаммах коронавируса. Но у части развивается специфическое поражение легких — вирусный пневмонит. Поначалу китайские медики не очень-то принимали больных с ОРЗ и низкой температурой — и те начали умирать дома. Далее больных не изолировали, не было необходимых мер по предупреждению внутрибольничной инфекции, и (это мое утверждение) перезаражали тяжелыми бактериями даже тех, кто мог бы выкарабкаться из этой истории. Но внутрибольничная инфекция зла и убивает немало людей без всякого коронавируса. Лечить новый вирус нечем. Специфических препаратов нет. Как нет их при любом другом остром респираторном синдроме, включая грипп».
