История отделения насчитывает уже 24 года — когда-то оно создавалось как психотерапевтическое; потом здесь начали оказывать онкопсихологическую поддержку пациентам и их семьям. Да и вообще не отказывали никому — со всего города сюда стекались пациенты, которым требуется помощь психолога или психотерапевта, с острыми реакциями на стресс, суицидальными наклонностями и пр. Многие из них наблюдаются месяцами и даже годами: терапия длительная, требует постоянного мониторинга состояния человека. Специалисты говорят, что сотрудники отделения, которых всего три человека, смогли добиться впечатляющих результатов в работе. Они использовали современные программы реабилитации пациентов, например, арт-терапию. И принимали около 300 человек ежемесячно.
«Отделение совершенно уникально. Помимо практической тут проводили серьезную научную работу. В принципе, модель, которая здесь создана, можно считать основой для создания системы психологической поддержки пациентам с тяжелыми диагнозами, включая рак, во всей стране», — считает директор службы психологической помощи Ольга Гольдман.
Однако за пару месяцев до Нового года врачам раздали уведомления о прекращении работы с 1 января. Основанием стал тот факт, что оплата работы таких специалистов не входит в стандарты лечения тяжелых пациентов, а потому не покрывается тарифами ОМС. Врачи начали предупреждать своих пациентов, что терапию придется прекращать — и те были потрясены. Ирина В., которая проходила здесь лечение, говорит: «Здесь буквально вытаскивают пациентов из депрессии. Отделение нельзя ликвидировать ни в коем случае!»
По инициативе пациентов появилась петиция с требованием сохранить уникальное отделение. «В нашей стране слово «рак» часто ассоциируется со смертным приговором, пациенты и их родные, услышав диагноз, впадают в отчаяние и депрессию, отказываются от лечения и делают много опасных шагов: от обращения к альтернативной медицине до попыток самоубийства. Лечение таких пациентов невозможно без участия психотерапевта, и именно по этой причине в каждой онкологической больнице в цивилизованных странах есть такие отделения. В Москве же такое отделение единственное», — говорится в петиции.
Отделение в итоге удалось сохранить. Департамент здравоохранения города решил проблему путем перевода его из поликлиники в стационар. «Учитывая потребность в оказании такого вида помощи и с целью дальнейшего ее расширения, нами принято решение о формировании нового штатного расписания, в рамках которого предусмотрена работа этого психотерапевтического отделения не в составе поликлиники, а в общебольничном штате», — пояснил главврач больницы Сергей Фирсов. «Врачи, которые и ранее принимали пациентов, по-прежнему будут оказывать им помощь в полном объеме. Специалисты-психологи будут по-прежнему принимать как амбулаторных пациентов, так и пациентов стационара», — заявил руководитель Департамента Алексей Хрипун.
Впрочем, эта ситуация привлекла внимание к другой, куда более серьезной проблеме — такое направление, как онкопсихология, в нашей стране совершенно не развито. У нас как-то принято считать, что люди, оказавшись наедине со страшным диагнозом, от которых отворачиваются порой даже самые близкие друзья, должны справляться сами.
В Ассоциации онкопсихологов подчеркивают, что, поскольку онкопсихология в России не входит в тарифы ОМС, эти услуги пациентам в рамках бесплатной медицины не положены. Но выход можно найти. Например, как рассказывает Ольга Гольдман, в столице, как и в других регионах, действует территориальная программа госгарантий бесплатной медпомощи. В нее включено финансовое обеспечение терапии расстройств поведенческого спектра. Теоретически по ней можно оплачивать лечение депрессий, других психологических проблем. Однако проблема в том, что психологи в отличие от психотерапевтов медицинскими работниками не являются и их услуги по этой статье оплачиваться не могут. «В городских больницах сегодня появляются психологи, но, как правило, у них нет даже кабинетов. Поэтому на системном уровне проблема предоставления такой помощи в России не решена. И в онкологических клиниках нужные и востребованные специалисты нередко работают на птичьих правах», — отмечает Ольга Гольдман.
Член Общественного совета при МЗ РФ Алексей Старченко тем временем считает, что проблему можно решить другим путем: «В российский стандарт лечения онкологических заболеваний приемы психолога или онкопсихолога не включены, хотя пациентам жизненно необходимы. Так что пора либо вносить поправки в стандарт, либо выпустить разъяснения Фонда обязательного медицинского страхования о том, что затраты на онкопсихолога могут быть включены в тариф. Тогда отделения онкопсихологической помощи пациентам будут появляться по всей стране».
