Свой 54-й день рождения электромонтер Александр Павлюченко проспал. Накануне пришел с работы, перекусил и почувствовал смертельную усталость.
— Первые симптомы у всех одинаковые: слабость, головокружение. Ближе всего это состояние к опьянению, — описывает мужчина.
Прилег отдохнуть — на полчаса, не больше. Даже будильник завел.
А проснулся спустя двое суток в районной больнице.
Кинулся было к мобильнику — жене звонить. Но оказалось, женщина лежит в соседней палате. Заснули супруги почти синхронно.
— Хорошо, что в тот день дети приехали нас навестить. Иначе неизвестно, сколько бы мы так проспали. Да и проснулись бы вообще?
Сообщения о загадочной хвори начали появляться в казахской прессе год назад. Заголовки — один другого краше: «Сонная эпидемия косит сельчан», «В Акмолинской области заснуло все село». «Какая эпидемия? — удивляются чиновники. — Всего в Калачах зарегистрировано 34 заболевших. И это на 600 жителей». Но местные жители настаивают: сраженных странным недугом в разы больше. Просто первое время заснувшим ставили другие диагнозы. У одних находили сердечную недостаточность, у других сонные обмороки списывали на последствия перенесенной простуды. Пока люди не начали засыпать в массовом порядке.
С каждым новым отключившимся поселок все больше погружается в панику.
«Засыпают школьники, их отвозят в реанимацию. Людей нужно срочно переселять и объявлять в районе режим ЧП...» — пишут сельчане на форуме.
«...Сегодня у ребенка были галлюцинации, ему казалось, что вокруг не люди, а чудовища. А теперь представьте, что подобные видения возникнут у взрослого сильного мужчины. Надо спасти родных... Как? Очень просто. Вот и нож для защиты лежит. Или топор... Как власти этого не понимают?!»
Лунатики или зомби?
Потепления в Калачах боятся как огня. Жители заметили: вместе с весенним солнцем приходят и приступы сонной болезни.
— В холода — ни одного заснувшего. Но стоит столбику термометра подняться до минус пяти-трех градусов, и начинается: то на одной улице карета «скорой», то на другой, — говорит Александр Павлюченко.
Сам он засыпал уже дважды. Предыдущее обострение вывело его из строя чуть ли не на три месяца.
— Пришел с работы на обеденный перерыв и чувствую: засыпаю. Но на службу все же решил идти. Каким-то чудом заставил себя подняться: ноги ватные, в глазах двоится. По дороге упал. Как потом выяснилось, очень неудачно — получил компрессионный перелом позвоночника.
Очнулся он в больнице только на пятые сутки.
— Удивительно, но у всех болезнь проявляется по-разному. Одни просто спят, не вставая, по несколько суток. А я все эти дни ходил на процедуры, разговаривал по телефону с родными, принимал пищу. Вот только сам ничего не помню. Получается, что-то вроде лунатизма, — удивляется Александр Эммануилович.
Но сложнее всего «сонную болезнь» переносят подростки: у них начинаются галлюцинации. У Натальи Плюхиной, владелицы местного магазина, с небольшим перерывом заснули сразу двое детей. Первым «заразился» сын-семиклассник.
— Пришел из школы и начал жаловаться на головокружение. Я его уложила на кровать, пошла за тонометром. Думала, давление подскочило. Вернулась, а сын от меня шарахается. Говорил, что у меня хобот вместо носа вырос, четыре глаза. В реанимации врачи его даже вынуждены были привязать, — вспоминает женщина.
В беспамятстве мальчик провел шестеро суток: то спал, то бредил. Особенно страшно было, когда парню начинало казаться, что руки едят черви.
На седьмой день наметились улучшения, мальчика развязали, матери разрешили проведать его.
— Когда я зашла в палату, он сидел на кушетке и хлопал в ладоши. Глаза стеклянные. Даже не хочу вспоминать.
Так же страшно сонные приступы пережили еще несколько ребят. У одних были судороги, в глазах двоились. К другим приходили чудовища.
Через месяц заснула и мать Натальи. А затем — ее младшая дочь-шестиклассница.
— Я перепугалась, начала трясти ее. «Не трогай меня, я просто очень сильно устала...» — говорила она, как робот. Но, слава богу, в себя она пришла уже через сутки.
Первых заболевших отвозили в районную больницу. Когда приступы стали все тяжелее, решили подключить медиков из областного центра. Всем заболевшим ставят энцифалопатию (поражение головного мозга) неясной этиологии.
Хотя пока доктора и не могут сказать, с чем связано заболевание, уверяют: проходит оно без последствий. Вот только Наталья стала замечать, что после выхода из больницы сын стал агрессивнее.
— Понятно, успокаивают нас, чтобы паники не было. Но мы-то понимаем: страдает нервная система, головной мозг. Разве такое может пройти бесследно? — переживают сельчане.
Если раньше спали только жители Калачей, то не так давно зарегистрировали и первую жертву из соседнего населенного пункта.
— К нам на праздник приехала дочь с зятем. Два дня они погостили, а на третий — зять отключился, — рассказывает Александр Павлюченко.
С тех пор гостей в селе поубавилось. Хотя врачи и отвергли инфекционную природу болезни, без большой нужды в Калачи стараются не приезжать — боятся.
Быль о секретной лаборатории
Засыпать, уверяют жители, люди начали еще в 2010 году. Но тогда приступы списывали на авитаминоз или плохую экологию. Одним словом, никакой паники.
— Нам не верили, говорили: «Вы хоть на камеру приступы снимите...» Даже врачи не всегда приезжали.
Обеспокоились местные власти весной 2013-го, когда в больницу доставили сразу пятерых «задремавших». Но и тогда явление пытались объяснить знакомыми реалиями. Сперва предположили, что в селе зверствует новый штамм гриппа. Пока эту версию проверяли, госпитализировали еще семерых. Медики поспешили заявить: люди отравились некачественным алкоголем.
К вечеру выяснилось: часть пострадавших не пьет вовсе.
— Как оказалось, риск заболеть выше как раз у тех, кто алкоголь не употребляет. Те же, кто пьет беспробудно, не засыпали ни разу, — делится наблюдениями Александр Эммануилович.
Тогда-то сельчане и решили, что аукнулась им работа на урановом руднике. Когда-то он был поселкообразующим предприятием. Для шахтеров, снабжающих оборонку ураном, выстроили настоящий рай: бассейн, ДК, музыкальную школу. Прилавки магазинов ломились от продуктов, в промтоварных можно было купить импортную мебель, одежду.
— Наш поселок напрямую подчинялся Москве. Медпомощь, обеспечение — все на высшем уровне, — вспоминает Александр Эммануилович. В юности он трудился на предприятии водителем. — Люди ехали со всей страны, население наших двух поселков (Калачи всегда шли «в спайке» с соседним) перевалило за шесть тысяч.
Но Союз распался. А для Казахстана «урановое наследство» было обузой. Люди начали массово бежать из поселка. Сейчас местные пейзажи больше напоминают чернобыльские: детские площадки съела ржа, пятиэтажки превратились в руины. Разрушились они не сами собой — помогли те, кому уезжать было некуда.
— Отопление в домах отключили. Одни варили «буржуйки», трубы выводили в окна. Другие решили построить частное жилье. На стройматериалы разбирали те самые пятиэтажки. А как иначе? Купить-то кирпич не на что — поселок обуяла нищета.
Но рудник, уверяют жители, консервировали по всем правилам: стволы забетонировали, сверху засыпали землей, территорию оградили. Одним словом, фонить ничего не должно.
Вот только для нужды разве есть преграды?
— Да там все вокруг перекопано. Люди, чтобы хоть на что-то жить, доставали из шахт кабеля, трубы. Потом сдавали. Возможно, поэтому и засыпаем, — высказывает предположение Наталья Плюхина.
Впрочем, ученые уверяют: радиационный фон в поселке в норме. Большинство жителей с ними согласны — дело не в радиации.
— Ведь таких рудников по всему Казахстану десятки: Светлогорск, Володаровка, Заозерка. И там никто не засыпает, — то ли правда верит, то ли успокаивает себя Александр Павлюченко.
Одна из многочисленных комиссий, прибывших в поселок, высказала еще одно предположение. Жителей косит газ радон, образующийся в результате распада урана. В некоторых домах показатели действительно превышены. Но — не смертельно.
В начале апреля в поселок приехал очередной научный десант. В группу вошли представители Министерства здравоохранения, МЧС, специалисты в области атомной промышленности, геологи... Поговаривают: такую комиссию за всю историю Казахстана собрали впервые. У жителей попросили еще месяц на поиски причин странной хвори. Обещают: если обнаружится, что в поселке жить нельзя, будут переселять. Пока же пострадавших отправили в санаторий, а детей активно потчуют витаминами.
Комиссия работает уже вторую неделю — а версий опять никаких. По крайней мере в Министерстве охраны окружающей среды, которое курирует исследования и куда «МК» отправил запрос еще неделю назад, попросили повременить.
— На данный момент проведено более 7000 исследований различных сред, влияющих на организм человека, в том числе отобраны пробы почвы, воды, строительных материалов, топлива, продуктов питания, воздуха в жилых и хозяйственных зданиях, подвалах и погребах, — пояснили «МК» в министерстве окружающей среды Республики Казахстан. — Сейчас проводят лабораторные исследования отобранных образцов.
Жители же меж тем выдвигают все новые предположения.
— Помимо рудника у нас ведь в поселке еще химическая лаборатория была, — говорит Наталья Плюхина. — Об этом мы рассказывали всем казахским корреспондентам. Вот только из сюжетов это почему-то вырезали...
Год назад, как выяснилось, в бункер даже спускалась инициативная группа мужчин. И обнаружила там мешки с химикатами.
— Что за вещества, не знаю. Лучше у самих ребят спросите. Но Гриша, один из активистов, рассказывал, что потом еще долго ощущал во рту сладковатый привкус.
Сельчан косит «белая смерть»?
Версию с секретной химлабораторией развеял Александр Лаптев. Он был одним из участников той «экспедиции». Кстати, сам мужчина тоже засыпал — приступ застал его во время рыбалки.
— Только никакая это не химическая лаборатория — пусть бабы не выдумывают. То есть лаборатория при предприятии действительно была: проверяли показатели добытой руды. Но она здесь ни при чем. А то, о чем говорила Наталья, — это свинцовый завод. Изготавливали соли свинца. В начале 2000-х предприятие обанкротилось, а нереализованную продукцию так и похоронили в штольнях. Утилизировать химикаты было не на что.
Залезаем в Интернет, читаем: «Острое отравление свинцом сопровождается головной болью, слабостью, головокружением. При хроническом отравлении наблюдается свинцовая энцефалопатия (чаще у детей), коматозное состояние; долговременные остаточные явления, включающие неврологические, психопатологические расстройства...»
При этом свинец имеет свойства накапливаться в организме. Правда, кроме перечисленных, есть и еще ряд обязательных симптомов: рвота, диарея, колики. У жителей же Калачей ничего подобного не наблюдается.
— Ладно бы только этот свинец. Но несколько лет назад рядом с рудником вылили железнодорожную цистерну какой-то кислоты, — говорит Лаптев. — Осталась она после ликвидации предприятия, ржавела. Вот и решили ее распилить, а металл сдать. Содержимое же просто вылили на землю. Может, из-за этого мы и засыпаем?
В конце апреля — начале мая, если казахские светила не справятся собственными силами, «калачевскую аномалию» отправятся изучать российские ученые из Томского политехнического университета. У руководителя группы, доктора геологоминералогических наук Леонида РИХВАНОВА свои предположения.
— На влияние радиационного фактора это явление не похоже, хотя при лучевой болезни и наблюдаются такие состояния. Но тогда бы болезнь выкосила всех жителей. Меня смущает ее избирательность.
— Говорят, что сельчане вытаскивали из шахт металлолом. Может, облучились как раз охотники за цветметом?
— Дело в том, что на законсервированном урановом руднике в принципе не может быть уровня радиации, способного вызвать столь тяжелые последствия. Нужно исключить радиоактивные газы радон и радий, образующиеся в процессе распада урана. Но мне кажется, у явления все же химическая природа, связанная с применением органических удобрений: хлорорганикой или ДДТ — дустом в простонародье. Это очень токсичное вещество, применяемое раньше в сельском хозяйстве для борьбы с насекомыми. На Западе его называли белой смертью. Но возможны и другие варианты «отравы».
— Как раз местные жители рассказывают о химическом заводе. Правда, говорят, что там изготавливали соли свинца, но ведь могли и напутать.
— Да? Я об этом ничего не слышал. При отравлении свинцом действительно наблюдается очень тяжелая симптоматика. Но почему опять же на одних действует, а на других — нет? В любом случае фактор тяжелых металлов, в том числе свинца, кадмия, ртути, надо исключать. Все это можно попытаться сделать при помощи генетических исследований. Смотрят хромосомные аберрации. При радиационном воздействии они одного типа, при химическом — другого.
— Это долгий и сложный процесс?
— В плане исполнения — нет. Берутся мазки крови у здорового человека и заболевшего. Их сравнивают. Но это достаточно редкие и дорогие исследования. В Казахстане ими занимается всего пара человек, еще несколько специалистов есть в России.
Пока ученые ищут ответ, один из жителей поселка выдвинул совсем уже фантастическую теорию. Ее мы обнаружили на местном форуме.
«...Может, новый вид оружия разрабатывается. Направил излучение на вражескую территорию — люди сразу должны заснуть на пару-тройку дней. Потом их в наручники и в лагерь военнопленных, а материальные ценности и территорию забираем. Гуманно и без лишних потерь. Чем не сюжет для фантастического боевика? Калачи — это готовый сценарий. И главное, в случае чего всегда на шахты можно сослаться...»
— Эту версию у нас один радиолюбитель продвигает, — говорит Александр Эммануилович. — Объясняет он просто: если бы причина «сонной болезни» была бы в радиации или химикатах, ее давно бы уже вычислили. Мы, конечно, скептически относимся.
Главное, чтобы разгадку нашли раньше, чем в испытание секретного оружия поверит все село...
P.S. На днях, по словам местных жителей, прославленная комиссия покинула поселок. Опять ни с чем. «Нам сказали, что все показатели в норме. Даже новые дома пообещали построить. На вопрос, что же нам делать, ответили коротко: «Жить как прежде». То есть спать. Еще бы хороших сновидений пожелали...»
