— Летом 1942 года меня, 17-летнего паренька, вместе с еще несколькими десятками горожан из числа мобилизованных на заготовку дров неожиданно погрузили на машины и перебросили к берегу канала имени Москвы, — рассказывает ветеран Юрий Безухов. — Точно не помню уже, но это было вроде бы где-то за Химкинским водохранилищем, со стороны Покровского-Стрешнева. Там, когда немец наступал на Москву, были оборудованы артиллерийские позиции. Но к моменту нашего приезда оставались на позициях только ящики со снарядами, сложенные в неглубокой яме, прикрытой брезентом.
Саперный сержант дал задание: яму с ящиками накрыть в один-два ряда жердями и засыпать землей. На вопрос, зачем же хоронить боеприпасы, он пояснил, что буквально вчера этот участок бомбили и несколько бомб упало прямо возле импровизированного артсклада. Я улучил момент и спросил сержанта, почему же не вывезли боеприпасы вслед за пушками. На это он выматерился и нехотя пробурчал: мол, вывозить снаряды должны артиллеристы, которые, рванув вперед бить врага, в суматохе наступления этого сделать так и не удосужились… Уже в 60-е годы я, зайдя в райвоенкомат, поделился этой информацией: пускай организуют проверку, не остались ли те снаряды в земле. Была ли такая проверка, мне, конечно, не докладывали.
Действительно, больше всего земляных схронов в Москве находится на севере и северо-западе. Вся территория от Ходынки до Хорошево-Мневников, включая Серебряный Бор, в те годы состояла из сплошных полигонов и складов. Определить местоположение складов по архивным данным зачастую невозможно. К примеру, то место, которое недавно обнаружили на проспекте Маршала Жукова, скорее всего было перевалочной точкой, а информация о них даже не записывалась.
— Основное внимание нужно уделить железнодорожным станциям, участкам, где были оружейные заводы, — сказал член поискового отряда “Обелиск” Василий Смирнов, — в этих местах может оставаться много снарядов. Опасности они по большей части не представляют.
Если из снаряда был выкручен взрыватель, то самопроизвольно он уже скорее всего никогда не взорвется. Но даже подготовленные к бою снаряды после многих лет теряют большую часть своих взрывных качеств. Саперам приходится использовать массу новой взрывчатки, чтобы старые снаряды сдетонировали.
По информации Московской военной комендатуры, ежегодно в столице откапывают порядка 200—300 неразорвавшихся боеприпасов времен войны. Определить же, сколько их лежит в земле, практически невозможно. По неофициальным данным, в столице не найдено около 5—6% снарядов, оставшихся с войны.
— Целенаправленно найти их крайне сложно, — говорит г-н Смирнов. — Коммуникации, элементы конструкций, мусор сильно мешают сканировать землю металлодетекторами.
