Королевский суд Великобритании на прошлой неделе опубликовал список имущества председателя парламента Чукотки Романа Абрамовича. Сто тридцать страниц мелким шрифтом: дворцы, яхты, самолеты, компании, скважины, месторождения, земли, поля, леса, произведения искусства...
Все, разумеется, заработано честным трудом.
* * *
У кого-то фраза про честный труд вызывает возмущение. У кого-то смех. Но серьезно ее не воспринимает никто.
Мы же не дураки. Мы знаем, что честным трудом нельзя заработать сто тридцать страниц дворцов и самолетов. Тем более в нашей стране, где условия для занятий бизнесом появились всего лет пятнадцать назад.
Абрамович тем не менее не в бегах и не сидит за решеткой. А Ходорковский сидит, и мы знаем почему — потому что у него тоже был внушительный список имущества, которое он заработал нечестным путем, поэтому правильно, что его посадили.
Но если Ходорковский сидит за нечестный труд, а Абрамович не сидит за нечестный труд, это значит, что его труд был честный?
Выходит так. Мы, конечно, не дураки, но… очевидное — невероятное.
Честным-пречестным трудом Абрамович сколотил огромное состояние, а Ходорковский создал капитал обманным путем, поэтому он сидит и будет сидеть, и никакого снисхождения не будет ни ему, ни тем, кто с ним работал, даже вот этой Светлане Бахминой, которая юрист, мать двоих детей, вот-вот родит третьего и отправится с ним в тюрьму досиживать.
Я тут видела по телевизору, как ее привезли в суд, где должен был решаться вопрос об условно-досрочном освобождении. С УДО ничего не вышло, хотя никаких противопоказаний не было, но дело не в этом, а в том, как она спрыгивала из автозака, автомобиля для перевозки заключенных.
Дверь там высоко, почти как в поезде. А у нее живот уже большой, и ей неловко спрыгнуть. Она одной ногой попыталась до земли дотянуться. Потом другой. Потопталась. Попробовала на корточки сесть — когда высота пониже, не так страшно. Но нет, сесть тоже не получается, живот мешает. Наконец спиной повернулась, решила задом спускаться. Ну и, конечно, оступилась, упала. Охранник ее у самой земли подхватил.
На меня, трудовую женщину, далекую от политики, эта сцена произвела неизгладимое впечатление. Но я ладно. Мне другое интересно: а мужчины-то как на это смотрят? Президент Медведев, например?
В среду он выступил с Посланием Федеральному собранию. Произнес уйму замечательных слов про наши ценности: гуманизм, нравственность, справедливость, заботу о младших и старших. Стоял на сцене и рассказывал, как поведет нас к светлому будущему, и за одним его плечом маячил роскошный Абрамович, свободный и всеми уважаемый, а за другим — заключенная беременная, которая никак не могла спрыгнуть из автозака.
По правде говоря, мне неинтересно, в чем ее преступление. Я знаю, что его даже сравнивать нельзя с честным трудом Абрамовича, и мне вполне этого достаточно для понимания ситуации.
* * *
Ситуация, значит, такая. Никакой справедливости и гуманизма на самом деле нет. Есть личные счеты, которые сильные мира сего сводят друг с другом.
К Ходорковскому были личные счеты, поэтому его и тех, кто был с ним, посадили и мстят им теперь с удивительной жестокостью. А к Абрамовичу счетов не было — вернее, они были, но он по ним расплатился, поэтому теперь список его имущества занимает сто тридцать страниц, и никому до этого дела нет, кроме королевского суда Великобритании.
Короче, куча дерьма. Если мы не дураки, надо просто отвернуться и не нюхать. Однако происходит удивительная вещь.
Вместо того чтоб отвернуться, граждане, наоборот, ныряют в дерьмо, с восторгом поддаваясь на разводки властей. Подпрыгивают и тявкают, как щенки, которым показали мячик: “Если выпустить Бахмину, весь уголовный мир забеременеет!”, “Она нарочно забеременела, чтоб ее выпустили!”, “Вор должен сидеть в тюрьме!”.
Господи, при чем здесь это? Кто вор? Кто сидит? Или вы все-таки верите, что честным трудом можно заработать состояния Абрамовича, Дерипаски и еще тысяч мужественных мужчин? Или вы думаете, Бахмина сидела бы, если бы Ходорковский проявлял такую же гибкость и почтение к властям, как они?
Да, наверно, я все-таки зря сказала, что мы не дураки. Видимо, все-таки дураки.
…А мне вот жалко эту Бахмину. Просто жалко, и все. Мне кажется, беременных нельзя мучить. Хотя это, конечно, дело вкуса. Некоторым, наоборот, нравится.
