Согласно данным, озвученным в этом году первым зампредом думского комитета по просвещению Яной Лантратовой, хотя бы однажды с травлей сталкивалось 57% детей и 70% учителей. Буллинг признан основной причиной подростковых суицидов: 75% случаев самоубийств среди несовершеннолетних имеют в основе травлю.
Буллинг в последние годы стал нагляднее, потому что развились соцсети. Дня не проходит, чтобы на всеобщее обозрение не выложили шокирующие кадры издевательств и насилия. Кибербуллинг – отдельная тема. Многих задела за живое недавняя история, когда две ученицы 5-го класса вынудили одноклассницу раздеться донага специально, чтобы снять это на камеру и разослать по чатам.
Когда очередной инцидент с травлей и пострадавшими всплывает, в дело вмешиваются «компетентные органы». Образовательные ведомства устраивают проверки, подключаются местные омбудсмены, общественники, СК... И ничего в комплексе дальше не делается. Мало что помогает даже тогда, когда школа пытается противодействовать травле. Об одной подобной истории «МК» рассказала мама 14-летней девочки-подростка, москвичка Светлана.
- У нас ребенок отклоняющегося развития – она поздно заговорила, поздно удалось привить бытовые навыки. Но к 1-му классу ситуация выровнялась, отдали ее в обычную школу. И даже в хорошую, в прошлом лицейскую – исходили из того, что интеллигентные дети, дружелюбная атмосфера, ее не будут обижать. Так и оказалось, но ей было тяжело учиться: маткласс, дети вокруг очень сильные. Надумали перейти, придирчиво выбирали школу рядом с домом, выбрали интеграционную. Решили, что рядом с детишками, которым требуется реабилитация, дочь не будет чувствовать себя особенной. Так оно и было до поры. Но потом случился инцидент: протекла прокладка, мальчики это заметили. И пошло-поехало. Стали издеваться, обзывать, толкаться, кидать в нее предметы. Один мальчик перед физкультурой высыпал ей на голову лузгу от семечек.
Мы столкнулись со странной позицией классного руководителя. Дама старшего возраста, еще советской закалки, стояла на позиции «сама виновата» и «не надо рушить коллектив». Она и сама довольно грубо в адрес нашей дочери высказывалась — например, говорила, что дочь «носится по коридорам, огромная как жираф». Пришлось мне обращаться к завучу, который, к счастью, оказался очень адекватным.
Провели общее собрание — родители плюс дети-обидчики. Мне дали возможность поговорить с детьми, донести до них свою позицию. Ситуация намного улучшилась, и только тот парень, что семечки насыпал, продолжает ее доставать. Мальчик-хулиган, гроза школы. Классный руководитель говорит о нем с теплотой: мальчик хороший, просто он прогуливает занятия и «ходит как король» по школе. Знаю, что «король» состоит на учете в ПДН. 1 сентября он почти ушел из школы, даже мама в классном чате попрощалась. Но то ли в другую школу не приняли, то ли они передумали. В общем, «добрый мальчик» по-прежнему в нашем классе. Дочь про школу вообще не говорит, радуется, когда заболевает и не надо туда ходить. Мечтаем, когда 9 классов окончатся (сейчас она учится в 8-м) и уйдем наконец в колледж.
- Да, проблема с буллингом, безусловно, сложная, многосторонняя, – говорит социальный психолог Валерий Раушинский. – В регионах очень часто это проблемой не считают, высок уровень насилия и зоновского мышления в головах, или стараются замести под ковер. Ну а там, где пытаются, учителя часто некомпетентны. Школьного психолога тоже на все не хватает. И ни ПДН, ни департамент образования, ни даже суд не могут заставить кого-то уйти из школы, если родители уперлись и не хотят. Так что важная часть проблемы – несовершенство законов.
Но вот та самая лаборатория при вузе не просто провела исследование, а выпустила методические рекомендации по тому, как противостоять буллингу, как работать с родителями, что делать школьной администрации, как с детьми работу проводить. И про кибербуллинг тоже есть немало полезного.
Есть немало другой литературы и методик. В разных странах накоплен большой опыт работы против буллинга. Эффективно и комплексно с буллингом работают, например, в школах Казахстана. Что до нашего опыта, я считаю, что крайне необходима всеобщая осведомленность, гласность. Регулярные беседы о том, как травля разрушает жизни, мотивация к доброте, совести детей, нравственная мотивация – это часть работы, которая необходима.
