Тогда, 19 февраля 1982 года, единственное оконное стекло задней двери было разбито, а к стене была прислонена кувалда. Сумочка убитой Кэти и её содержимое были разбросаны по полу столовой так, что это выглядело почти намеренно. Рядом аккуратно лежал серебряный чайный сервиз, а неподалеку находился мусорный пакет со слабым отпечатком обуви внутри, как будто кто-то стоял на нем, чтобы держать его открытым. Детективы считают, что этот след стал ключом к раскрытию дела.
«В этом деле с 1980-х годов замешан офицер, который попал в точку, — рассказывает представитель полиции. — Мы в Брайтоне расследуем не так много убийств. У нас много краж со взломом, но это не было кражей со взломом».
Следователи тогда заподозрили, что муж Кэти Джим инсценировал сцену преступления, чтобы скрыть свои истинные намерения — убить её. На фотографиях с места преступления рядом с ее кроватью были найдены туфли-лодочки, которые носил мужчина. Спустя сорок лет детективы пришли к выводу, что отпечаток на пакете для мусора мог принадлежать именно этим туфлям.
«Он был парнем, который носил такие туфли, — отмечает следователь. — У нас нет убийц, которые бы убивали людей в зимнее время в туфлях-лодочках».
Тем не менее туфли, найденные рядом с кроватью Кэти, не были проверены на соответствие отпечатку, и первоначальные следователи не сохранили обувь. Адвокат Джима Краузенека утверждает, что его клиент не убивал Кэти — он любил ее.
Супруги переехали в Брайтон в 1981 году вместе с их трехлетней дочерью Сарой всего за шесть месяцев до убийства, чтобы Джим мог начать работать экономистом в местной компании. В день смерти Кэти он сообщил полиции, что ушел на работу около 6:30 утра и вернулся домой незадолго до 5 часов вечера, где и обнаружил ее тело. Согласно данным из дела, Сара провела несколько часов одна с телом матери.
«На ней было несколько свитеров, пуговицы были пришиты не в ту сторону, — объясняет детектив Билл Флад, который проработал в полиции Брайтона 38 лет и ушел на пенсию в 2011 году. — Она оделась сама».
Тогда Сара рассказала следователям, что видела «плохого человека» с длинными светлыми волосами, который «спал в кровати мамы и папы с топором в голове». Когда ее спросили о цвете кожи мужчины, она ответила, что он был «разноцветным». Флад считает, что Сара вообще не видела мужчину в постели, а спроецировала таким образом тело её матери-блондинки, которая была вся в крови.
По словам журналистов, невозможно было представить, чтобы кто-то мог ударить свою жену топором и продолжать работать, оставив свою дочь дома с убитой матерью.
Подозрения властей по поводу виновности мужа Кэти усилились, когда в машине семьи нашли брошюру с предложением консультаций по вопросам брака. При общении с сотрудниками компании, где работал мужчина, выяснилось, что Джим был нечестен при приеме на работу и утверждал, что у него есть степень доктора философии, хотя на самом деле ее не было.
Тем не менее, без дополнительных доказательств мотива или каких-либо улик, связывающих Краузенека с преступлением, власти в 1982 году отказались выдвинуть против него обвинения, и дело было закрыто. Оно оставалось закрытым почти 30 лет, пока в 2015 году ФБР не предложило помощь в финансировании и оборудовании для возобновления расследования нераскрытых дел и полиция Брайтона обратилась к детективу Марку Либераторе с просьбой снова изучить дело Краузенека. Он выбрал Стива Ханта из полицейского управления Брайтона в качестве своего помощника.
В доме были найдены некоторые волокна и отпечатки, но в 1982 году они не помогли прояснить ситуацию. Первые следователи имели очень ограниченные улики, поскольку анализ ДНК тогда еще не использовалась в криминалистике.
Однако десятилетия спустя, просматривая коробки с уликами, Либераторе и Хант пришли к выводу, что Джим Краузенек стал их главным подозреваемым. Они решили навестить его. В апреле 2016 года они прилетели в Сиэтл, где он жил после повторного брака. Они пришли без предупреждения, надеясь получить признание, но ушли ни с чем.
Не добившись успеха с самим Краузенеком, власти через два месяца отправили улики с места преступления в лабораторию ФБР, надеясь на новые технологии. ФБР смогло провести анализ множества предметов на наличие ДНК, и результаты показали, что в доме не было никого, кроме Краузенеков, в ночь смерти Кэти. Это стало одной из самых убедительных улик против Джима Краузенека. Тем не менее окружной прокурор Сандра Дорли хотела как можно точнее установить время смерти Кэти, чтобы доказать, что именно Краузенек ее убил.
«Нам необходимо было установить точное время смерти», — прокомментировал Либераторе.
Эта информация всегда отсутствовала в деле Краузенека. Определение времени смерти является сложной задачей. Судмедэксперт 1982 года смог лишь сузить временной диапазон до 4:30-7:30 утра. Позже эксперты согласились с тем, что невозможно точно сказать, произошла ли смерть до или после 6:30 утра — времени, когда Джим утверждал, что ушел на работу.
В 2018 году прокуратура и полиция запросили новое заключение — на этот раз от доктора Майкла Бадена. За свою 50-летнюю карьеру Баден консультировал по множеству уголовных дел, включая убийство Джона Кеннеди и самоубийство Джеффри Эпштейна.
Используя материалы дела 1982 года, Баден пришел к выводу, что Кэти Краузенек могла умереть около 3:30 ночи. В своем отчете он указал, что «с достаточной степенью медицинской достоверности миссис Краузенек умерла за несколько часов до 6:30 утра 19 февраля 1982 года». Если это так, то убийство произошло за несколько часов до того момента, когда Джим заявил о своем уходе на работу.
Вооружившись мнением Бадена и результатами анализа ДНК, которые не показали присутствия других людей в доме Краузенека той ночью, прокуроры передали дело на рассмотрение большого жюри. В ноябре 2019 года Джиму Краузенеку были предъявлены обвинения в убийстве.
Однако защита Краузенека утверждает, что выводы доктора Бадена о времени смерти нельзя считать надежными. На суде в 2022 году они вызвали судмедэксперта Барбару Мэлони для дачи показаний. Мэлони заявила, что первоначальный судебно-медицинский эксперт был прав в том, что время смерти нельзя было установить так, как это сделал Баден. По её мнению, Кэти могла быть убита еще в 13:30.
Адвокат Джима Краузенека Билл Истон утверждает, что настоящим убийцей Кэти был кто-то другой, с кем полиция была знакома, им стал Эдвард Лараби. Он рассказал, что вскоре после убийства полиция получила анонимное сообщение о серийном убийце по имени Эдвард Лараби, который жил всего в полумиле от дома, где произошло убийство. Лараби имел длинный список нападений на женщин, и когда к нему обратились следователи, он сердито отмахнулся и попросил звонить его адвокату. Полиция позвонила, но не предприняла никаких действий.
В 2018 году, незадолго до своей смерти в тюрьме по другим обвинениям, Лараби признался в убийстве Кэти Краузенек. Однако Дорли считает, что он просто хотел выторговать дополнительные привилегии в последние дни своей жизни.
«Его признание не соответствует фактам», — заявила она. Дорли отметила, что Лараби описал Кэти как темноволосую, хотя она была блондинкой, и также признался в сексуальном насилии, но доказательств этому не было.
В конце концов суд присяжных постановил, что Джим Краузенек был признан виновным в убийстве второй степени. Позже 71-летний мужчина был приговорен к 25 годам лишения свободы. За процессом с тревогой наблюдала его взрослая дочь Сара, которая заявила суду: «Убийце моей матери сошло с рук её убийство, а жизнь моего отца была разрушена несостоятельной системой правосудия, которая осудила его за то, чего он не совершал».
На суде также была нынешняя жена Джима Краузенека, Шэрон. Она настаивала на том, что он был нежным и любящим партнером все 23 года их брака.
«Я знаю, что он не убивал свою жену, — призналась она. — Когда ты замужем за мужчиной, ты знаешь его сердце и душу».
