Наблюдал, сопоставлял, недоумевал... И вновь впадал в замешательство: творилось не то, что должно было бы происходить, а прямо обратное. Наоборот и шиворот-навыворот. Лентяи лодырничали, не тужили, проводили дни припеваючи и пританцовывающе, хотели лишь, чтобы их безмятежность и благоденствие не разрушились; правдоискатели добивались справедливости для всех и за это терпели от этих всех поношения и наказания, трудоголики отдувались за бездельников, надрывали силы, но не могли заработать на сколько-нибудь сносное существование. Искапризничавшиеся кумиры, деятели так называемой культуры, превозносимые общественным мнением, переполненные спесью и гипертрофированным сознанием собственной значимости, ею они милостиво одаривали рукоплещущие им массы, воображали о себе невесть что, а реально ничего собою не представляли. Лидеры государств, надутые, важные бонзы, не стоили выеденного яйца и были карикатурно смешны, но приписывали себе баснословные успехи и достижения, равнявшиеся при мало-мальски объективной оценке пшику.
Землетрясения, ураганы и скопления полезных ископаемых под коростой континентов и морскими водами, глубины залегания угля, металлов и нефтяных месторождений воспринимались абсурдом, нелепой аномалией, противоречивой бессмыслицей. Почему богатствам не находиться ближе к поверхности и не быть легко доступными?
Вздымавшиеся и оседавшие валы торжествовавших некогда и бесславно сгинувших цивилизаций огорошивали пустопорожностью недолгого (в масштабе вечности) вспыхивания, сполохи войн наталкивали на опасения за судьбу человечества.
Что-то было не так. Несуразно. Ахинейски противоречиво.
К счастью или несчастью, от рождения он был наделен пытливым умом. И продолжал штурмовать окружавшие его тайны.
Он понял: для более зрелых и точных умозаключений (и дальнейших разоблачений прячущего истинное лицо хитроумного бытия) необходимо обозреть панораму в другом ракурсе, желательно — свыше, и пробился в отряд космонавтов. Взмыв в ракете, надеялся разом покончить с мучившей невнятицей. Сорвать с закамуфлированного шарика маскирующий флер. Рассчитал траекторию полета и оптимальный угол препарирования. Увы, раскинувшееся перед глазами месиво не прояснило картину, а еще больше запутало ее и с новой силой разожгло неуемный интерес. Закралось: предназначение планеты и ее роль среди прочих астрологических тел, бесспорно, взаимосвязанных меж собой, совсем не те, нежели представляются с панталыку. Удаление на смехотворную дистанцию не дает исчерпывающего понимания.
Самовольно удрал с орбитальной станции, воровски воспользовался в индивидуальных корыстных целях курсировавшим по звездным трассам кораблем-челноком (то есть попросту угнал транспортное средство), оторвался от стационарной платформы и вознесся на недосягаемый уровень парения. Где замер сраженный и удрученный: сыпались во все концы мироздания искры метеоритов, фосфоресцировали кометы, гигантское, размытых форм Нечто с подобием рук, ног (или щупалец?), головы и тулова чиркало вселенными, терло их боками, при этом громогласно трубило:
«Проклятое кресало, негодное допотопное огниво, дрянная одноразовая зажигалка, опять кончилась заправка, не фурычишь, как ни встряхивай и перетряхивай, нервы ходуном, колотун бешенства, дашь еще осечку, выброшу! Давно бы выбросил, да неохота затевать все сначала! Пора завязывать с никотиновой зависимостью!»
Неожиданные крылатые последствия
«Вы — ангелы!» — внушал он голубям.
Путем долгой селекции привил им ген чистоплотности, стыдливости, щепетильности. Опыт прошел не без издержек: преобразившиеся птицы превратили его балкон в общественный туалет — прежде гадили на улицах, теперь прилетали облегчаться к нему. Зато тротуары сделались чисты, прохожие не опасались поскользнуться, и сверху на них не капало, не летела гадость, крылатые создания с пробужденным гражданским сознанием понимали: нельзя мусорить и доставлять огорчения. Но они совершенно не желали думать о своем благодетеле, кормильце, заставившем их жить по законам разума и гармонии.
Прежде между пернатыми то и дело происходили стычки из-за черствой горбушки, из-за горстки пшена, поспешность и суетливость при добывании корма и набивании желудка раздражали его. И вот наблюдал поразительное: сизари чинно расхаживали по проспектам и площадям, завидев зернышко или корочку, раскланивались, отступали, предлагая склюнуть угощение старейшему, либо даме, либо занемогшему и слабому товарищу — дабы подкрепился и восстановил силы.
Возникали и осложнения. Если до знаменательного события (обретения нравственных параметров) голуби и голубки совокуплялись с необыкновенной легкостью и видимым удовольствием повсеместно, теперь стали стесняться животных проявлений, держались в рамках приличий, боялись обменяться скромно нежными или воспламеняющими взглядами, в результате стала падать их численность.
Однажды он стал свидетелем эпизода, умилившего до слез. Группа голубей, сгрудившись вокруг распластанной, как бы распятой окровавленной тушки, оплакивала угодившего под колесо машины товарища. Радость собственного триумфа и продемонстрированная птичья скорбь растрогали экспериментатора, он разрыдался. Подразумевалось: бедняги безутешно горюют не только о невосполнимой потере, но еще и в связи с тем, что (по причине возросшей непорочности) неуклонно сокращается воспроизводство потомства.
Коллективное прощание с жертвой дорожного инцидента, которому стал свидетелем, отозвалось и более значимым проявлением: раздавленного голубя соплеменники нарекли жертвой произвола, провозгласили святым, затем возвели в ранг божества, принявшего на себя кару за грехи не ведавших, что творят непотребства, нечестивцев: за их свальный грех, ненависть и безжалостность к ближнему, за их, можно сказать, язычество.
Приобщение к морали дало о себе знать возникшими, пробудившимися среди голубей микрорайона начатками письменности, правда, карябали они хуже, чем курица лапой, но изобретенные ими иероглифы имели столь образные начертания, что невозможно было не восхититься метафоричностью голубиного поэтического языка.
Впрочем, вскоре благостному общежитию пришел конец. Некоторые, не желавшие перевоспитываться циничные особи, до поры умело скрывавшие свои подлинные ястребиные лики, стали исподтишка, а потом открыто терзать и унижать предавшихся смирению товарищей, отбирали пропитание, насмехались над покорством, нападали на голубок и ворковали о том, что рождаемость надо повышать и демографию выправлять любыми способами. Перед налетами, грабежами, насилиями они затачивали об асфальт когти, научились использовать в качестве орудий угрозы и понуждений колючую проволоку, заостренные прутики, камешки, осколки бутылок, собственные клювы венчали специально укрепленными металлическими набалдашниками.
Стало хуже, чем прежде.
Каждый может сделать машину времени
Не нужна сверхсложная машина времени. Не нужен вездеход повышенной проходимости, способный преодолевать гигантские вековые расстояния. Сгодится малолитражная модель ближнего радиуса действия. Именно такую он сконструировал из найденных на свалке деталей.
Для чего такая? Не для того, чтобы мчать сквозь столетия в попытке исследовать особенности исторических эпох, и не для проникновения в светлое завтра, а для решения насущных мелких вопросов, для того, чтобы не ошибиться в сегодняшних бытовых заморочках и намеренных обманах.
Например, записался на прием к дантисту. А как узнать, насколько он компетентен, профессионален и вообще: хороший ли, стоящий ли специалист? Очень просто: садишься в свой пикапчик, отправляешься на десять лет назад и наблюдаешь: нерадивый студент мединститута ненавидит копаться в ротовых полостях, прогуливает лекции, но родители заставляют идти по этой стезе, внушая: «Золотое дно».
Или на собрании избирателей разливается с предвыборными обещаниями и заверениями местный депутат, ему в поддержку вторит более значимого весомого уровня парламентарий: де в лепешку расшибемся, дорогие соотечественники, построим дорогу, вымостим мраморной плиткой, в каждый деревенский дом проведем газ.
Преодолев зачумление и опьянение радужными перспективами, он садился в свой невзрачный автомобиль, отруливал на десять лет вперед и видел: ни дорог, ни газификации. Отправлялся на пару лет назад, в прошлое, настигал обоих сладкоголосых говорунов распивающими водку в подъезде.
Еще пример: банк обещает немыслимые дивиденды, зазывает сделать вклад, перед совершением этой финансовой операции он отъезжал буквально на неделю назад и подслушивал разговор управляющего с его замом: «Дураки клюют на высокие проценты». И все становилось ясно. Деньги в их пирамиду он вкладывать не стал.
Те, кто прознал о его изобретении, сделали все, чтобы угнать и уничтожить чудо-автомобиль. И это им удалось. А он, когда покража случилась, испытал облегчение. Сложно жить с подобным лимузином. Может, лучше было и не изобретать. Но польза в части избавления от напрасных иллюзий несомненна. В этом смысле он не только не потерял, а приобрел: научился заглядывать в прошлое и будущее. Воображаемое. Дистанционно. Виртуально. Для этого большой талант и колымага не требуются. Каждый может.
