-Вы были в редакции в момент взрыва?
-Да. У меня навсегда перед глазами останется сцена, как ребята несут полуобуглившееся тело по коридору. Это по-настоящему страшно.
-Вы работали в «МК» вместе с Дмитрием Холодовым. Каким он был?
-Он был очень чистым и неиспорченным человеком. Крайне скромным. Даже отчасти застенчивым. Но это его застенчивость исчезала, когда речь шла о его работе. Когда он сталкивался с откровенным произволом, вся его мягкость отходила на второй план. Все деньги, которые он зарабатывал, он отдавал родителям.
-Деньги не имели для него значения?
-Он ходил в одной и той же куртке-олимпийке. Я хорошо помню, как-то мы с ним ехали в метро, и Дима мне сказал, что едет на брифинг Министерства обороны. Я сказал ему: «Как же ты едешь в олимпийке в Минобороны? Ты же зарабатываешь нормальные деньги». После этого он купил себе китайскую куртку на вещевом рынке. Это говорит о том, что он был очень далеким от материальных благ человеком, жившим совершенно другими идеалами и интересами.
-Дмитрий ведь писал детские сказки, верно?
-Да, он писал сказки. Трудно себе представить, что с момента его гибели прошло уже 30 лет. Ему тогда было 27. Я не представляю себе, честно, 57-летнего Диму Холодова. В нашей памяти он, конечно, навсегда останется мальчишкой с широко открытыми глазами. И символом чистоты, искренности и абсолютной самоотверженности и служения своей профессии.
