После каждого спектакля в памяти остается какой-то образ. «Лето одного года» в постановке Андрея Прикотенко ассоциируется со спиной Басилашвили, его опущенными широкими плечами. Он с 2011 года играет американского профессора славистики Нормана Тэйера, к которому накануне 80-летия приезжает дочь после растянувшегося во времени непонимания. Спектакль поставлен по пьесе знаменитого драматурга Эрнеста Томпсона «На Золотом озере», но никакого озера там нет. Разве что герой Басилашвили словно бы сидит на берегу и чего-то ждет. Вокруг него снует шустрая жена в исполнении Алисы Фрейндлих. Басилашвили долго и неподвижно сидит на сцене, как затаившийся дракон или спящий лев, иногда отпуская колкости. Он вечно недоволен и в предвкушении смерти.
В 2018 году, находясь в палате номер 26 под капельницами, Олег Басилашвили размышлял, как «плоховато распорядился бриллиантовой россыпью тысяч дней», написал эссе, как неожиданно подкрался возраст, дав о себе знать кашлем, одышкой, болью в суставах и пониманием малого срока, отпущенного до ухода «туда». Никогда уже вместе с мамой не доведется возвращаться домой в поздних сумерках, а с папой сидеть на трибуне московского стадиона «Динамо». Бабушка не крикнет из кухонного окна: «Эй, номер двадцать два шестьдесят четыре (это номер велосипеда), идите обедать!»
Басилашвили вспоминал мхатовский занавес с чайкой, тот прежний театр, где ребенком увидел «Синюю птицу» и навсегда заболел театром, так что втайне от родителей поступил с первого раза в школу-студию МХАТ. Он вспоминал коммуналку на Покровке, где родился и вырос, пережил войну, примусы и хлебные карточки, как гулял ребенком на Чистых прудах. Мы забываем, что он москвич, воспринимаем как коренного петербуржца.
Все ушли. Остались голоса, венские стулья, посуда в бывшей коммуналке, где теперь уже он сам, как когда-то его отец, шаркает тапочками по комнате своего детства, которой удалось заново обзавестись, став взрослым и знаменитым.
Но и достигнув высот в профессии, Басилашвили представляет, как на том свете встретит его Станиславский и спросит: «А вы, молодой человек, что хотите играть?» В ответ услышит список еще не сыгранных ролей. У какого актера их нет? Но на том свете отсчет другой. «Э-э-э, не-е-ет, — скажет Станиславский вместе с Немировичем-Данченко, Вахтанговым и прочими мэтрами, сидя под лаврами. — На эти роли есть у нас Качалов, Москвин, Смоктуновский, Симонов, Меркурьев, Ливанов, Болдуман…»
Басилашвили с ужасом думал еще несколько лет назад о том, что обречен смотреть «одну концептуалистическую дребедень с ее мнимой сложностью, которой пытаются заменить подлинность пьесы «на смыслы». Но ему-то как раз повезло. Он встретил своих режиссеров. В театре главным для него стал Георгий Товстоногов.
В БДТ Басилашвили пришел вместе со своей первой женой Татьяной Дорониной, которую встретил и полюбил в годы учебы в школе-студии МХАТ. Свои первые шаги на сцене они делали вместе в Ленинграде у Товстоногова. Доронина быстро стала звездой и позднее сказала, что счастлива была только в БДТ. Про Басилашвили долгое время говорили как о приложении к Дорониной. Его талант раскрылся позже. Он вообще поздний человек, и вторая половина жизни оказалась ярче старта.
В дни, когда отмечали 100-летие Товстоногова, Олег Басилашвили признался нам в том, что мастер научил его не на словах, а на деле тому, что значит быть актером и для чего существует театр. «Горько выходить на сцену только для того, чтобы получить аплодисменты, — сказал тогда Басилашвили и вспомнил удивительную историю: — Мы встречались с чиновником ЦК КПСС Шауро. Он обратился к нам с вопросами: «Чем вы недовольны? Что вас раздражает в руководстве Коммунистической партии?» Я стал прокручивать в голове, что ответить. А Товстоногов сказал: «Мы недовольны вами, — и показал на портреты вождей на стенах. — Почему вы так боитесь нас, не доверяете молодежи, не даете ей возможности выразить себя?» И мы были спасены».
Был еще один характерный случай: «Я был вызван в райком партии, где один товарищ всячески склонял меня к тому, чтобы я предал Георгия Александровича. Мне говорилось, что Товстоногов не любит наш советский народ и вечно в оппозиции. Мой собеседник упирал на то, что Товстоногов постарел и не может руководить театром. Я обо всем рассказал Георгию Александровичу. А он ответил: «Вы знаете, Олег, меня называют жидомасоном, а Аркадия Райкина обвиняют в том, что он вывозит бриллианты в Израиль».
Когда Басилашвили ввели вместо Всеволода Кузнецова на роль «человека с простым лицом» в шукшинские «Энергичные люди», он сказал: «Ну какой же я человек с простым лицом? Я скорее похож на недобитого белого офицера». На что Товстоногов ткнул в него пальцем с перстнем и произнес: «Вот поэтому я вам даю эту важную роль». Как сказал Басилашвили, это была демагогия чистой воды, но роль стала его любимой.
Именно на сцене БДТ сорокалетнего Басилашвили приметил Эльдар Рязанов, хотя тот много снимался, а дебютировал в кино еще в 1956 году в ленфильмовской «Невесте» Григория Никулина и Владимира Шределя по рассказу Чехова. Уже был «Гранатовый браслет» Абрама Роома по повести Куприна и «Живой труп» Владимира Венгерова по Толстому, «Смешные люди» Михаила Швейцера…
В общем, Рязанов пригласил его на роль замдиректора статистического учреждения Самохвалова в картину «Служебный роман». С этого началась их многолетняя дружба. Рязанов даже написал позднее шутливую расписку, поклявшись снимать Басилашвили в каждом своем фильме. И держал слово, пригласив на роль тайного советника, отвечающего за умонастроения в полку, с говорящей фамилией Мерзляев в «О бедном гусаре замолвите слово», пианиста Рябинина, познакомившегося с буфетчицей в привокзальном буфете и отбывающего срок за чужое преступление. Он стал сторожем Федей в «Небесах обетованных», писателем, которому отмерили сутки жизни в «Предсказании»…
Любопытно, что в «Служебный роман» не вошла сцена вечеринки, где герой Басилашвили флиртует с Рыжовой и страстно шепчет ей слова признания. Режиссер Евгений Цымбал, начинавший карьеру на картинах Рязанова и отвечавший в «Служебном романе» за реквизит, рассказал «МК», как, по замыслу Рязанова, Ольга Петровна постоянно носила в сумке курицу. У ее мужа была язва, и надо было кормить его бульоном. Торчавшая из сумки синяя куриная нога напоминала шлем рыцаря из «Александра Невского», и герой Басилашвили шарахался от этой лапы. По настоянию чиновников Рязанову пришлось эти сцены вырезать.
Басилашвили мог сыграть Ипполита в «Иронии судьбы, или С легким паром!». Он даже начал сниматься, но в силу семейных обстоятельств, болезни близкого человека, пришлось сойти с дистанции. Ипполита сыграл Юрий Яковлев. В свое время Олег Янковский отказался от Воланда в «Мастере и Маргарите» Владимира Бортко, и роль досталась Басилашвили.
Леонид Гайдай утвердил Басилашвили на Остапа Бендера, поставил условие — сбросить 20 кг, что и было сделано. Более того, Олег Валерианович похудел на 35 кг, но героические усилия были напрасны. Как это случается в кино, Басилашвили последним узнал, что вместо него снимается Арчил Гомиашвили. Прошел стороной и Обломов вместе с фильмом Никиты Михалкова. Разговоры о роли велись, но сыграл ее в итоге Олег Табаков.
Еще одна счастливая встреча в кино была с Кареном Шахназаровым. Началось все с «Курьера», где Басилашвили сыграл профессора Кузнецова, которому не удается найти общий язык с молодым поколением. Затем были «Город Зеро» и писатель Чугунов, и мумия советского поэта, граф Прозоров в «Снах» и герой, ведущий конкурс «Мисс бюст СНГ», «Яды, или Всемирная история отравлений» с ролью папы римского и пенсионера-отравителя. Шахназаров любит метаморфозы и наслоение героев. Он давал Басилашвили возможность фантасмагорического перемещения во времени, погружения в причудливые сновидения и абсурдную реальность.
В дни юбилея Басилашвили Госфильмофонд РФ подготовил ретроспективу из фильмов с его участием. С 35 мм пленки показывают его дебютную «Невесту» по Чехову 1956 года, раннюю «Горячую душу», «Врача вызывали?», «Служебный роман», «Смешных людей», «Вокзал для двоих», «Курьера» и, конечно, «Осенний марафон», где Басилашвили сыграл нерешительного и вечно бегущего интеллигента Бузыкина, чем-то напоминающего самого режиссера Данелию.
Коллеги нежно называют Олега Валериановича Басик, уважают за принципиальность и честность. У него прекрасная семья — жена Галина, две дочери, двое внуков. Но вечно слышится вопрос Товстоногова: «Что с вами?» Он вопрошал, когда что-то не клеилось. Несколько лет назад Басилашвили признался во время нашего интервью: «Наступило время, когда мы реже и реже слышали этот окрик. Я испытываю сложные чувства — горечи, одиночества, бессмыслицы моего существования».
