Проблема зависающих платежей между Россией и Китаем (агентство Reuters пишет о десятках миллиардах юаней) обретает все более массовый, системный характер. А попытки ее решить, в частности с помощью третьих лиц и различных хитроумных схем, зачастую не дают видимого эффекта, либо приводят к серьезным издержкам для отправителей. Ситуация, напомним, обострилась в декабре 2023 года, когда китайские банки стали отклонять платежи в долларах из России, которые легко отслеживаются в США. Согласно указу, подписанному в том месяце президентом Джо Байденом, американский Минфин получил право вводить вторичные санкции против иностранных банков за помощь в проведении сделок, связанных с подсанкционными российскими лицами или военно-промышленным комплексом РФ.
А с января этого года целый ряд китайских кредитных организаций перестал принимать транзакции в юанях из России. Масла в этот разгорающийся костер проблем подлили июньские блокирующие санкции Вашингтона в отношении Мосбиржи, положившие конец биржевой торговле долларами и евро в РФ. Между тем, по данным главного таможенного управления КНР, совокупный двусторонний товарооборот за семь месяцев 2024 года вырос на 1,6% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, составив $136,67 млрд. Одновременно увеличился и дисбаланс в торговле: импорт из Китая сократился на 1,1%, до $61,64 млрд, а экспорт в КНР вырос на 3,9%, до $75,03 млрд.
Закрытый контур взаиморасчетов
По словам главного аналитика Neomarkets Олега Калмановича, каждый день простоя по операциям с Китаем – нашим главным ныне торговым партнером - обходится российскому бизнесу в миллиарды рублей. Хуже того – страдает репутация как предпринимателей, так и представительств банков РФ за рубежом. При этом альтернатив, позволяющих проводить трансграничные платежи без ограничений, практически не остается. Поскольку ситуация ведет к задержкам поставок китайской продукции, возникают риски товарного дефицита на внутреннем российском рынке. Есть также сомнения в перспективах внедрения в Китае российской платежной системы «Мир», которую, по словам официальных лиц, обсуждают Москва и Пекин. По мнению Калмановича, пункт о ее запрете вполне может появиться в тексте очередного пакета антироссийских санкций, как это было с СПФС (Системой передачи финансовых сообщений ЦБ РФ).
Дело в том, что китайская финансовая система исторически плотно завязана на американскую; банки – и государственные, и частные - вынуждены учитывать все риски с оглядкой на Вашингтон, рассуждает директор по коммуникациям BitRiver, экономист Андрей Лобода. В то же время любые платежные схемы, которые продвигает Москва за рубежом, уязвимы за счет наличия второй стороны, принимающей платежи. В этом плане, уверяет эксперт, более безопасными и универсальными являются цифровые валюты. Однако до их повсеместного применения еще очень далеко. Проблему не удается решить даже с помощью филиалов российских банков в Китае. Тем более что все они находятся под западными санкциями. В результате, как заметил начальник аналитического управления банка БКФ Максим Осадчий, двусторонняя торговля работает по «системе ниппель»: из Китая в Россию юани льются широкой рекой – преимущественно за экспорт сырья, а вот в обратном направлении юаневый поток стремительно мелеет, импорт из Поднебесной сокращается. В итоге рубль укрепляется, но это бьет и по экспортерам, и по бюджету.
Как отмечают в финансовых кругах, даже малые региональные банки не способны спасти двусторонние расчеты в фиатных (обычных) валютах, поскольку их результаты в любом случае «оседают» (терминируются) на банковских счетах. Замести следы с их помощью невозможно – эта идея не выдерживает критики. По словам председателя комиссии по финансовой и информационной безопасности Совета ТПП России Тимура Аитова, нужны системные меры прикрытия, а именно: создание закрытого контура взаиморасчетов, куда не будут допущены иностранные регуляторы и транснациональные банки. По такой схеме в советские времена осуществлялись платежи в рублях в соцстранах, входящих в Совет экономической взаимопомощи (СЭВ).
Однако запуск настолько глобального проекта потребует времени, а платежи проводить нужно уже сейчас. Вынужденной временной заменой видятся операции с криптовалютой. Исполнительный директор EXVED Сергей Менделеев не исключает, что скоро государство разрешит использовать во внешней торговле любые доступные инструменты, прежде всего криптовалюты и стейблкоины.
Глубинная инфраструктура
Тему зависающих платежей в торговле с Китаем мы попросили развить ведущего эксперта Центра политических технологий, экономиста Никиту Масленникова.
- Рост товарооборота, пусть и незначительный, обусловлен теми российскими поставками, которые крайне необходимы Пекину. Прежде всего это энергоносители, - говорит собеседник «МК». – А падение китайского импорта вызвано во многом проблемами с так называемой продукцией двойного назначения. Без предоплаты ее в нашу страну не отгружают, а сама предоплата не проходит по причине резких осложнений с платежами, наблюдаемых с начала года. По большому счёту, это не новость: уже в 2014 году, когда Запад ввел «крымские санкции», китайские банки включили по максимуму механизмы комплаенса и проверки платежей из РФ затягивались до двух недель.
Что касается нынешних рисков вторичных санкций, цена вопроса для Пекина исключительно велика. В 2023 году торговля с Россией вышла на объем $240 млрд. Тогда как товарооборот с Америкой на порядок выше – более $1,5 трлн - при всех политических неурядицах между двумя государствами. С точки зрения китайской внешнеэкономической стратегии Россия – это хорошо и полезно, но абсолютным приоритетом является голый расчет. Китаю нужно прокормить и обеспечить всем необходимым собственное население в 1,5 млрд человек, в том числе за счёт экспорта. Поскольку одна Россия эту задачу не решит, китайцы будут идти на любые компромиссы в отношениях с Соединенными Штатами и Западом, чтобы избежать вторичных санкций. К тому же в стране сложилась непростая ситуация в секторе недвижимости, да и в других сферах экономики есть проблемы, и любой сбой в работе даже среднего банка может вызвать «эффект домино».
- Проблема с оплатой китайского импорта носит уже не эпизодический, а массовый характер. Может ли тут быть какое-либо системное решение?
- Надо создавать глубинную финансовую инфраструктуру двусторонней торговли. Замысел существует пока на уровне политических деклараций, он должен обрасти деталями, на это уйдет время. Самым очевидным вариантом системного решения является использование цифровых финансовых активов. Банк России получил законодательное право с 1 сентября внедрить цифровой рубль в практику международных расчетов, хотя пока в тестовом режиме. Чтобы понять, как это будет реализовано, должен пройти хотя бы квартал. Соответственно, надо дождаться 2025 года. В принципе, в технологическом плане мы опережаем китайцев по цифровым валютам, они тут, скорее, выступают наблюдателями. Но пока проблема с российскими платежами за китайские поставки обостряется явно быстрее, чем реализуются механизмы, позволяющие ее решить. Вместе с тем обе стороны – и Москва, и Пекин - подтвердили политическую заинтересованность в таком решении. И хотя китайцы, возможно, действуют медленнее, чем нам хотелось бы, они никогда не идут на попятную, не отказываются от своих обязательств. Кстати, существует также вариант с использованием во взаимных расчетах криптовалюты, хотя в Китае ее оборот запрещен, да и к майнерам там не очень хорошо относятся. Это дело явно не завтрашнего дня, к тому же придется синхронизировать правовые режимы.
- Помнится, одно время звучала мысль создать для расчетов с Китаем некий глобальный совместный банк, максимально закрытый для американских регулирующих органов. От этой идеи отказались?
- На данный момент решено открыть по обе стороны российско-китайской границы филиалы национальных банков. Если вы создаёте одну структуру, она, как бы ни «шифровалась», рано или поздно окажется под ударом, до нее непременно дотянутся. С практической точки зрения такая взаимная филиальная сеть более эффективна и устойчива по отношению к рискам внешнего давления, чем некий единый объект. Ее элементы, составные части могут заниматься чем угодно, меняя по необходимости сферы деятельности. Например, что мешает филиалу какого-нибудь китайского банка сегодня заниматься проводкой денег для финансирования двустороннего инвестиционного проекта, а завтра – оплатой импорта, товаров двойного назначения?
- В России из-за проблем с платежами может возникнуть дефицит импортных товаров, которые попали под ограничение для поставок (как продукция двойного назначения), заявили в Российско-Азиатском союзе промышленников и предпринимателей. Насколько такой риск реален?
- Ну, пока существует внешнее санкционное давление, угроза, разумеется, остается. Дело ведь не только в потенциальном сокращении объёма импортируемых потребительских товаров (электроники, бытовой техники), но и в более низком качестве машин и оборудования, которые мы получаем. Впрочем, это подталкивает внутреннее импортозамещение. Повторяю, у нас есть окно возможностей, есть вектор, по которому надо двигаться: это использование в международных расчетах цифровых финансовых активов. Станет ли это в итоге универсальным решением, не знаю. Сегодня в мире более 90 центральных банков, так или иначе, заняты либо тестированием, либо разработкой таких активов.
