Вообще-то, приоритет в изобретении этого термина принадлежит загранице. Правда, изобретатели вкладывали в него иной смысл. В Соединенных Штатах Black August - это ежегодная информационная компания, месячник солидарности с чернокожими политзаключенных, борцами с расовым, колониальным и империалистическим угнетением, проводимая активистами леворадикальной части общественно-политического спектра. Впервые был отмечен в 1979 году.
У нас и в те, и в несколько поздние времена, вплоть до краха СССР, никакой особой чернотой - во всех смыслах этого слова - август не выделялся. Утверждать, что этот месяц был особенно счастливым для страны, наверное, нельзя, но и особенно невезучим - тоже.
Скажем, из 20 утвержденных соответствующим законом дней воинской славы России два приходятся на восьмой месяц года: 9 августа - День первой в российской истории морской победы русского флота под командованием Петра Первого над шведами у мыса Гангут (1714 год); 23 августа - День разгрома советскими войсками немецко-фашистских войск в Курской битве (1943 год).
Если покопаться в истории, можно найти и массу других, не менее счастливых для государства Российского августов. К примеру, 1 августа (21 июля по старому стилю) 1770 года случилась битва при Кагуле, в ходе которой русская армия под командованием Петра Румянцева Задунайского разбила многократного превосходящее по численности турецкое войско.
Август 1945 года: разгром Квантунской армии в ходе стремительной Маньчжурской операции РККА. 29 августа 1949 года: успешное испытание первой советской атомной бомбы. 12 августа 1953 года: успешное испытание первой советской (и по существу - первой в мире) термоядерной бомбы. 6-7 августа 1961 года: первый в мировой истории длительный космический полет (продолжался более суток), совершенный вторым советским космонавтом Германом Титовым...
Кстати, и само происхождение названия месяца связано с удачей. Точнее - удачами: теми, что сопутствовали первому римскому императору Октавиану Августу. До того как сенат решил увековечить имя любимого императора в календаре, этот месяц назывался у римлян секстилием, то есть "шестым" (год тогда начинался с марта). И выбор на него пал совсем не случайно: определяющим явилось то обстоятельство, что на секстилий приходилось несколько одержанных Августом крупных военных побед, из-за чего он считался счастливым для императора.
Но вернемся к отечественной истории. Нет, и прежде в России случались несчастливые августы. Возьмем, например, 1914 год: вступление страны в Первую мировую войну и неудачное наступление в Восточной Пруссии, закончившееся разгромом 2-й армии Самсонова. Или 1936-й: Первый московский процесс, явившийся прелюдией к Большому террору. Или 1986-й: крушение пассажирского парохода "Адмирал Нахимов" - крупнейшая катастрофа на Черном море в мирное время (погибло 423 из 1234 находившихся на борту людей). В общем, в этом смысле тоже есть что вспомнить.
Однако историю "черных августов" принято отсчитывать с 1991 года - с начала истории постсоветской, точнее постсоюзной, России. Что вполне объяснимо: у новой эпохи не могли не появится и новые, присущие только ей мифы и легенды. Формально-юридически, правда, эта новая эпоха началась 26 декабря 1991 года, после того, как Совет Республик Верховного Совета СССР принял декларацию, констатировавшую, что Союз ССР как государство и субъект международного права прекращает свое существование".
Но де-факто Советский Союз приказал долго жить именно в августе 1991 года, после подавления попытки государственного переворота. Вместе с путчистами победители сбросили с корабля современности и то государство, которое вроде бы от путчистов защищали.
Месяц бед и побед
Впрочем, "черным" в массовом сознании тот август стал далеко не сразу. Собственно, и сейчас далеко не все считают его итоги трагическими, а уж тогда считающих так и вовсе было раз-два и обчелся. У многих, если не у большинства, настроение было примерное такое же, как у главного победителя этой схватки.
"Наши совместные усилия увенчались успехом, одержана крупная победа над силами реакции, - говорил Борис Ельцин, выступая 22 августа, на следующий день после безоговорочной капитуляции ГКЧП, на митинге у Дома Советов. - Большинство глав государств мира вчера, сегодня ночью, сегодня утром позвонили и сказали огромное спасибо всем народам России, самой России, россиянам за то, что Россия спасла демократию и спасла Союз, спасла мир... Будущее курса на реформы обеспечено... Народ уже сделал свой выбор и отказываться от него не намерен".
Первый президент России провозгласил тогда 22 августа "днем победы демократии над реакцией", а через три года включил его своим указом в число государственных праздников - как День Государственного флага РФ. Для справки: 22 августа Верховный Совет РСФСР постановил "считать исторический флаг России - полотнище из равновеликих горизонтальный белой, лазоревой, алой полос - официальным Национальным флагом Российской Федерации".
Понятно, что светлые воспоминания о победном августе очень скоро оказались вытеснены разочарованием народа в победителях, принявшихся "лечить" страну разнообразными шоками и едва не залечивших до смерти. Сам "главврач" в своих мемуарах описывал этот переход от праздника демократии к будням шоковой терапии, естественно, более велеречиво, но, в сущности, тоже верно: "Началась другая эпоха. Эпоха смутная и неясная, заставляющая ломать голову и искать выход в тупиковых, патовых ситуациях. Эпоха, которая не раз еще заставит вспомнить о том прозрачном времени четких задач и ясных идей, которое кончилось 21 августа 1991 года".
После 1991 года никаких значительных побед в августе не было, а неприятности, напротив, стали случаться все чаще. Август 1992 года: катастрофа Ту-134 в Ивановской области, унесшая жизни 87 человек. 1994 год: крах финансовой пирамиды МММ (август 1994 года). 1996 год: штурм Грозного чеченскими боевиками и бесславный для России конец первой чеченской войны (точку в ней поставили Хасавюртовские соглашения, подписанные 31 августа 1996 года).
"Я умолял Родионова (министр обороны РФ в 1996-1997 годах. - "МК") дать в помощь хотя бы один мотострелковый полк, но тот был категорически против, - вспоминал эти события в беседе с обозревателем "МК" Анатолий Куликов, занимавший в то время пост министра внутренних дел России. - Тогда я отправил телеграмму Черномырдину: прошу дать соответствующие указания министру обороны. И сам потом пришел к Родионову с этой телеграммой, на которой премьер своей рукой начертал резолюцию: «Выделить необходимые силы в помощь». Но указание так и не было выполнено.
Если называть вещи своими именами, это был саботаж. Уверен, что дело не обошлось без Лебедя, что это он блокировал прибытие подкреплений. Ему не нужен был Грозный, освобожденный от боевиков... Но, несмотря на это, мы не собирались сдавать город... После подписания Хасавюртовского мира я направил президенту доклад, в котором предельно ясно выразил свое отношение к тем событиям: «Считаю, что сдача города Грозного была предопределена не действиями федеральных сил, а политическим решением секретаря Совета безопасности Лебедя»".
Но даже после сдачи Грозного и позора Хасавюрта про "черный август" никто не говорил. Во всяком случае, расхожим это выражение тогда отнюдь не было. Судя по всему, своему рождению сей феномен массового сознания обязан экономическому кризису 1998 года.
Черный дефолт
17 августа 1998 года страна услышала совместное заявление правительства и Центробанка: "Расходы по погашению ранее выпущенных государственных бумаг и уплате процентных платежей по ним при низком уровне налоговых поступлений стали непомерным бременем для государственного бюджета... В этой ситуации Правительство и Банк России считают необходимым предпринять комплекс мер, направленных на нормализацию финансовой и бюджетной политики..."
Мерой №1 стал переход "к проведению политики плавающего курса рубля в рамках новых границ "валютного коридора", которые определены на уровне от 6 до 9,5 рубля за доллар США". Ранее выпущенные государственные ценных бумаг переоформлялись в новые, до завершения переоформления торги на рынке на рынке ГКО-ОФЗ (облигации федерального займа) приостанавливались. Объявляется 90-дневный мораторий на выплаты по кредитам, взятым за рубежом...
"После объявления дефолта руководителей крупнейших банков позвали в Центробанк, - рассказывал Виктор Геращенко, руководитель Банка России в 1992-1994 и 1998-2002 годах, автору этих строк. - Я на тот момент возглавлял правление Международного Московского банка. Алексашенко (первый зампред ЦБ в 1995-1998 годах. - "МК"), обведя собравшихся строгим взором, молвил: «Ну что, допрыгались?» Все молчат. Я не выдержал: «Это не мы, это вы допрыгались!»".
Ошибочность решений, принятых 17 августа, вынужден был признать и Борис Ельцин. "Пакет решений от 17 августа оказался, как это выяснилось впоследствии, тяжелым экономическим просчетом, - писал он в своих мемуарах. - Экономические историки не смогли найти прецедентов решению российского правительства: не платить по собственным внутренним долгам... Официальное понижение курса уже не смогло спасти ситуацию. Вкладчики кинулись в коммерческие банки, банки в Центробанк за кредитами, а Центробанк закрыл перед ними двери..."
Уже через три недели официальный курс доллара вырос по сравнению с додефолтным втрое, а к весне следующего, 1999 года – вчетверо. Обвальная девальвация привела к гиперинфляции: в сентябре года цены подскочили на 40 процентов, а по итогам года – на 85. Это в свою очередь вызвало резкий спад промышленности: в сентябре промпроизводство сократилось на 14,5 процента.
Но наиболее мощный удар был нанесен по финансовой системе страны: банки рушились один за другим, погребая под своими обломками деньги вкладчиков. "В первой половине сентября в стране практически прекратились платежи, - вспоминал Евгений Примаков, возглавивший 11 сентября 1998 года правительство России. - В результате даже некоторые железные дороги остановили перевозку грузов. Появилась реальная угроза паралича всей национальной экономики".
В общем, катастрофа была такого масштаба, что просто не могла не отложиться в национальном сознании, впечататься в него если не навечно, то очень надолго. День объявления дефолта, 17 августа, практически сразу же окрестили "черным понедельником". Но поскольку в последующие дни никаких просветов не возникло, очень скоро в тот же цвет окрасился весь месяц. Поначалу это понятие имело достаточно узкие, конкретные временные рамки: мы говорили "черный август" - подразумевали в первую очередь август 1998 года. Но две последующие концовки лета довершили создание мифа о "проклятии августа".
Напомним, что 7 августа 1999 года отряды чеченских боевиков под командование Басаева и Хаттаба вторглись в Дагестан - началась вторая чеченская война. Не менее катастрофичным выдался и следующий август, отмеченный целой серией трагических происшествий.
8 августа 2000 года: взрыв в подземном переходе под Пушкинской площадью. В результате теракта погибли 13 человек, ранения получили 118. Преступление осталось нераскрытым. 12 августа 2000-го: катастрофа атомного подводного крейсера K-141 "Курск". По количеству погибших - 118 человек - это стало крупнейшей трагедией в истории отечественного подводного флота.
27-28 августа: пожар на Останкинской телебашне. Погибли три человека, вещание большинства российских телеканалов на Москву и Московскую область было прервано. Полностью оно было восстановлено лишь к январю 2002 года...
Магия и последующее разоблачение
С тех пор так и повелось: от августа не принято ждать ничего хорошего. Далеко не всегда он оправдает апокалиптические ожидания, что, однако, никак не влияет на устойчивость мифа. Если, мол, в этом году не случилось ничего катастрофического, то уж в следующем августе непременно случится. Ну, или в следующем после следующего. И рано или поздно "проклятие" сбывается.
Первые попытки объяснить этот феномен были предприняты еще до того, как он окончательно сформировался. "Была середина 90-х, когда мы заметили, что есть какая-то проблема "августовского чуда" или "августовской катастрофы", - вспоминал Глеб Павловский в 2009 году в интервью РИА Новости. - Мы стали наблюдать и анализировать. Тогда мы вспомнили про 1991 год, а я, участвуя в политической жизни, вспомнил и 1990-й год, когда впервые этот феномен в таком виде мы наблюдаем".
Для справки: Глеб Павловский (1951-2023) - политолог и политтехнолог, публицист, основатель и президент Фонда эффективной политики. С 1996-го по 2011 год сотрудничал с Администрацией Президента РФ, в эти годы - советник руководителя АП.
Результат наблюдений несколько отдавал мистикой. Сам Глеб Олегович так описывал выявленную "проблему": "Происходит странная вещь - необязательно, что в августе происходят крупные события. Но факт, что в то время, когда все ньюсмейкеры разъезжаются отдыхать, что-то происходит. Когда они возвращаются из отпусков, застают другую повестку дня всегда. Это удивительно, вроде бы никто ничего не делает, а к концу месяца происходит что-то с самой реальностью".
Объяснение, однако, нашлось вполне рациональное. "Люди склонны превращать простые вещи в мифы, - рассуждал Павловский. Есть ведь простые факторы. Политический сезон, во всяком случаи в России, да и не только в России, начинается в конце августа. Естественно, новый сезон, обновление, поэтому все события, которые происходят в августе, оказывают решающее влияние. Из-за этого их значение преувеличивается: люди думают: «Это знамение, роковые события»".
Впрочем, и сам Павловский не считал свое объяснение исчерпывающим. Были вещи, оставшиеся за гранью его понимания: в августе часто случаются и по-настоящему роковые для России события. Пожалуй, даже слишком, аномально часто.
Можно, разумеется, встретить и другие объяснения. К примеру, финансист и политолог, член президиума Совета по внешней и оборонной политике Александр Лосев подходит к предмету с совершенно другой стороны. Несколько лет назад такой подход можно было назвать оригинальным, но сегодня, в новой, изменившейся реальности, пожалуй, уже нет. Сейчас скорее удивит любой другой. Впрочем, судите сами.
"Навязывание мифов о "проклятом августе" - это новая информационная война, - убежден эксперт. - Потому что август стал "проклятым", когда мы потеряли страну в 1990-е. Цель таких вот мифов состоит в том, чтобы повлиять на моральных дух населения, подорвать политическую стабильность, подавить волю и вынудить страну снова капитулировать перед Западом".
В общем, "это их худые черти мутят воду во пруду, это все придумал Черчилль в восемнадцатом году". Мысль, конечно, интересная, но при всей ее мейнстримности отнюдь не бесспорная. Тем не менее с одним звеном в цепи лосевских рассуждений можно полностью согласиться.
"Когда страна сильная, когда в стране идет экономический рост, когда граждане воспринимают свою родину как великую державу, никакого "проклятия августа" нет и в помине", - доказывает политолог-финансист. И возразить ему на это совершенно нечего.
