Мы пользуемся чужим словарем, потому что у нас нет своего. Точно так, как нет своих подшипников, станков, лимонной кислоты, замазки стекольной, фольги для тиснения и т.д. Весь перечень критических комплектующих, составленный Минпромторгом при начале «ударных санкций» в 2022 году, занимал 64 страницы мелким шрифтом. В нем много элементарных вещей, вроде гвоздей. В СССР всю эту продукцию производили.
И цифровую историю, и буквенную всегда пишут победители. Невозможно, да и не нужно, быть лидером человечества всегда. Это противоестественно самой природе, где есть борьба, движение и динамика. Хотя, конечно, бывает и гармоническое равновесие. Но плохо то, что зачастую люди, формулирующие и транслирующие смыслы в России, а к ним относятся журналисты и литераторы, слепо идут за чужими конструкциями. Даже не делая попытки их рассмотреть, обдумать, спрогнозировать: к чему приведет внедрение понятийных заимствований в русскую жизнь.
Такая слепота вовсе не свойство цифрового поколения, чьих представителей часто обвиняют в поверхностности суждений и клиповости мышления. Очевидно, что интеллектуально-духовная зависимость от Запада наступила намного раньше. Она принята, взращена и определена как идеал предыдущими поколениями высших управленцев. В 2021 году молодежным лицом Петербургского экономического форума был «цифровой человек» Даня Милохин. Блогера опекал Герман Греф. Маркетологи сообщали, что каждый рубль, вложенный в проект с Милохиным, приносит двенадцатикратную прибыль.
«Я подонок, но ты со мной», — поет блогер в своей популярной песенке. Этот видеоклип — пример очень умного продукта для деструкции неокрепших умов. Его смысл открыт и заложен в многократно повторяемом припеве: «Я подонок, но ты со мной». Образ-«прошивка» относится не только к любовным отношениям. Игра на понижение, заложенная в песенке, захватывает широкий круг архетипических понятий. Таких, как родина, дом, будущее, власть. Это сделано не прямо, а с помощью подтекстов, видеоряда, возможно, нейролингвистического программирования, просчитанного нейросетью.
Дане Милохину, лидеру российского цифрового поколения, долгое время были открыты все медийные двери. «Блогер срезает при помощи ножниц бретельки с платья фигуристки и оставляет ее без одежды. Затем Милохин набрасывает на свою партнершу пиджак». Это из анонса популярной развлекательной программы на телевидении. Как продолжение «прошивки» с образом «я подонок, но ты со мной».
Интересно сравнить программную политику нашего Центрального телевидения в период КТО в Чеченской Республике и ныне, во времена СВО, когда военная кампания намного масштабней. Впрочем, люди постарше и так всё помнят. Например, заставку, когда икона с ликом Богородицы растворялась в «черном квадрате». Или очень долго и методично зрителям госТВ транслировалась «перебивка», символически изображающая место, находящееся под хвостом у коровы.
Теперь раздаются голоса, что Михаил Лесин, основатель могущественной компании «Видео Интернешнл», которая контролировала рекламу на ТВ, он же министр по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций РФ в 1999–2004 гг., был агентом ЦРУ аж с 1999 года. Не знаю, что и думать! Ведь Лесин никогда не скрывал своего презрения к народу российскому. В 2002 году он горделиво, будто докладывая о достижении, заявлял в Совете Федерации: «Сегодня нашему зрителю нравится экшен, нравятся трупы, нравятся катастрофы, нравятся гадости, нравятся пошлости». И ничего. Как будто так и надо. Через два года получил орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени за добросовестную работу.
Никто не возражал. В том числе и члены Совета Федерации.
«Творчество» Дани Милохина взращивалось на вполне подготовленной почве. Лесин и государственные мужи подобной генерации — духовные отцы нынешнего цифрового поколения. Удивительно даже, что под такой «бомбежкой» орудиями дегуманизации у нас еще смогла уцелеть нравственно здоровая молодежь.
Цифровые люди привыкли доверять достижениям техносферы, с удовольствием пользуются ее удобствами: быстрый доступ к информации, движение товаров, доступность развлечений. Техносфера — их «Отечество», а вовсе не «три березки» из стихотворения Константина Симонова «Родина». Вот строфа из него:
Клочок земли, припавший к трем березам,
Далекую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом,
Песчаный берег с низким ивняком.
Даже в этих незатейливых строчках современному школьнику придется объяснять, что такое «скрипучий перевоз» и «низкий ивняк». Уж очень далеко разошлись эти две сущности: человек природосообразный и человек цифровой. Хотя живем мы в одном времени и в одной стране. Но словарь — разный, технологии — разные, и, боюсь, что и ценности разные.
Воспитание цифрового поколения в нашей стране — тщательно продуманная стратегия, и ее осуществляют статусные люди. «Постепенно вы как реальный человек будете интересовать мир все меньше и меньше, а значение вашего цифрового аватара, наоборот, станет неуклонно повышаться, поскольку он очень многое о вас сможет сказать. Всех будет интересовать ваша цифровая копия, которая хранится на «облаках», а не вы». Это программное заявление сделал не какой-нибудь адепт цифрового концлагеря вроде Марка Цукерберга, а Герман Греф, выступая перед студентами Балтийского Федерального университета имени Канта в 2017 году. Человек, у которого в руках финансы, влияние, медийный капитал и собственная, весьма разветвленная образовательная платформа.
Но Россия сегодня очень даже интересуется реальностью. Военкомату нужны не «цифровые копии», а конкретные люди на призывных пунктах. Заменить аватарами их не получается. Даня Милохин служить не пошел. Прячется в эмиграции, тоскует по родному Оренбургу.
Слабость цифрового человека в том духовном и физическом наследии, которое он получил от поколения «отцов». Информационное давление ослабляет память, обедняет эмоциональную жизнь. Цифровой человек, привязанный к смартфону, соцсетям, мессенджерам, превращается в полукиборга, в энергетическую батарейку, питающую собой пространство эфемерного мира. Весь погруженный в сиюминутность, он мало знает о прошлом, чувственная жизнь его бедна. Он не понимает, зачем ему нужно продолжать род, в чем суть семейных, национальных ценностей. Жизнь «в реале» требует усилий, которых цифровой человек тщательно избегает.
Но есть и другая сторона дела. Цифровизация — это, как и телевидение, лишь инструмент. И важно то, в чьих руках, агента ЦРУ или «сил добра», он находится. Только осмысленный созидательный труд миллионов может дать России технологический суверенитет, обновленную техносферу, которая будет формировать иных «цифровых людей». Тогда они не побегут сотнями тысяч в другие государства. Потому что страна будет другой.
Этот сценарий не утопия. «Я встретился с несколькими фермерами и был потрясен тем, какой широкий у них кругозор, насколько они сильны характером и как крепко стоят на ногах», — говорит бывший «цифровик» из Воронежа, а ныне успешный фермер Никита Токмаков. Он сочетает занятия сельским хозяйством с ведением блога и соцсетей.
В России 13 млн гектаров заброшенных пашен, мы могли бы при желании накормить всех голодающих в мире, повернув к земле, к покинутым деревням молодых граждан. Современные технологии делают сельское хозяйство отраслью, где можно использовать космические аппараты, Интернет, математические модели, новейшую технику. Жить в собственном доме, а не в городском гетто, быть созидателем на родной земле — разве это плохо?!
Смартфон изменил нашу жизнь, как трактор — деревню. Сделать планету красивой, ухоженной, благополучной — амбициозная задача и реальное дело для нового поколения. Жизненно важное в стране, где «…А хутора в забвеньях тонут. Луна над кладбищем всплыла. И тихо стонут, тихо стонут Колокола, колокола».
