Егор Зайцев родился в 1960 году в Москве. «Я – из 80-х годов, из русского рок-н-ролла, из нашей рок-революции. Когда пришло время определяться с институтом и, следовательно, с профессией, я был безволен и растерян, ибо считал, что художник-модельер – абсолютно не мужская профессия, да и что это за профессия, не имел понятия. Вот если бы просто рисовать!» – так рассказывал о себе сам Егор Зайцев.
Но гены взяли своё, и, получив профильное высшее образование, Егор начал работать в Доме моды Вячеслава Зайцева на проспекте Мира.
Рассказывает Наталия Козлова, тележурналист, историк моды, президент Культурно-просветительского фонда «Магия моды»:
Егор Зайцев. Егорушка. Для меня – мальчик, сын моего соратника, Славы. Помню его смелым байкером. Его стальной конь всегда был рядом с Домом моды. Помню его дерзкие показы. Они выбивались из повседневной моды. Эти футуристические костюмы предназначались для нереального будущего, космического, фантастического. Он был щедр на идеи, и в его костюмах чувствовался юмор, бравада, сгусток энергии.
Егор родился от двух очень ярких талантливых художников. Слава стал при жизни «гением», прославившим русский стиль во всем мире. Был поэтом и блестящим живописцем. Марина ярко проявила себя в цирковом искусстве, создавала костюмы для шоу. «Союзгосцирк» неоднократно для зарубежных выступлений заказывал у нее коллекции. В 1980-х была главным художником в цирке на Цветном бульваре. Её живописные абстрактные работы находятся в фондах Государственной Третьяковской галереи.
Теперь представьте, как было трудно Егору проявить своё Я в этом союзе талантов. Он бунтовал, «самовыражался», создавал костюмы «шиворот-навыворот» – только не как у папы… Все дети через это проходят.
Я хорошо помню, как Егор устраивал в 2016-м юбилей своего отца в театре «Эрмитаж». Более теплого и душевного юбилея я не помню. В партере сидели Юлия Борисова, Элина Быстрицкая. На сцене признавались в любви Гурченко, Пьеха, театр «Современник».
Папа для Егора был кумиром. Но сколько боли приносили ему «соперники», которые постоянно роились вокруг мэтра! Нашептывая, сплетничая, наушничая, они обкрадывали Дом! Порой это было невыносимо. Они умело пользовались разногласиями вселенского масштаба – отца и сына. Бередили раны, раздували страсти, поджигали пламя, зная взрывной характер Зайцевых. Егор отступал и ждал, когда откроются глаза на очередного афериста.
Что можно сказать, мерзавцы встречаются у всех на пути! Но вокруг доверчивого, открытого, наивного Славы, всегда поглощенного работой, творчеством, созиданием, их кружилась несметная туча. Каждый раз он наступал на грабли, и каждый раз Егор ему протягивал руку. Рядом с ним была «Ромашка» – жена, Катюша, которая тянула на себе показы, режиссуру дефиле, построение коллекций. Это счастье Егору подарил Бог.
В последнее время именно Егор вытянул Дом из долгов, стал налаживать его творческую жизнь. Но надорвался. Бог призвал его в самый сложный период Дома русской моды.
Я не хочу копаться в противоречиях. Должно пройти время, успокоятся страсти.
Только «доброхотам», а скорее «фарисеям», хочется ответить про любовь-нелюбовь отца и сына. Год назад, когда отвалились пачками псевдо-поклонники Славы Зайцева, Егор мне сказал, «я всегда о-о-очень любил папу». И похоронил по просьбе отца в Щелково, у Храма святителя Николая чудотворца, намоленного и старинного.
Люди, которые работали с Егором Вячеславовичем долгие и не очень годы, а, значит, знали его близко, как никто, вспоминают его сегодня только добрым словом.
Спасённые штиблеты
Ольга Самарина (Удовенко), работала манекенщицей, ныне она воспитатель детского сада
Я работала на подиуме театра моды около года. Егор не брал меня на свои показы. Обиды не было – я стеснялась авангардизма Егора. Но он был неравнодушен к чужим бедам.
Помню, сижу в агентстве, рыдаю... (лопнула подошва у моих "штиблет", а туфли на каблуках – то, без чего манекенщица не может работать), выходит из лифта Егор и ко мне: "Что случилось?" ...Рассказала, он к лифту. Через минут 10 возвращается с конвертом и говорит: "тебе премия положена! Беги в магазин, купи хорошего качества, чтобы не лопнули!"
Знакомство с родителями
Вероника Тимошенко (Пуксова), модель
…Помню, как после показа ко мне подошли родители, и это увидел Егор. Он прошел через толпу людей и спросил: "Кто это?" Я представила своих папу и маму. Как я потом поняла, он со многими родителями моделей был знаком. Егору была важна безопасность, чтобы странные люди не подходили с сомнительными предложениями. И мои родители были за меня спокойны, отпуская в поездки на показы не только по России, но и за рубеж.
Егор с щупальцами и без
Екатерина Пантелеева, директор агентства моделей
Показы коллекций Егора Зайцева были сложнейшими философскими постановками, с рок-музыкой в качестве саундтреков. Ярчайшие, запоминающиеся образы, аналогов которым нет и не было в российской моде. Егора пресса постоянно обвиняла в «неносибельности» его вещей. Почему-то мало кто понимал, что все они созданы на безупречной классической базе Дома Моды! И впоследствии он это доказал, когда адаптировал ряд моделей для повседневного ношения, и они стали очень популярны.
Он с удовольствием дарил вещи нам, не жалея. Ему хотелось, чтобы костюмы жили на людях, мелькали на улицах, а не только на манекенах. Юбки-трансформеры его авторства разлетались мгновенно, стоило только их отшить. Множество почитателей и у его курток-«косух», пальто-шинелей, брюк-галифе.
Талантливый человек талантлив во всем. Егор был ярким в своем бунте. «Я так борюсь, возможно, с ветряными мельницами», как признавался он сам. Светлый, искрящийся гений отца-Зайцева и философский, печальный – сына. Все собеседники, как один, упоминали его поэзию, которая производила мощное, незабываемое впечатление.
***
Ужасных пыток больше не будет.
Нырнул б в приподъездную темнь реки.
Прохожими пройдут проходящие люди,
Спешащие в Храм золотить серебряники.
Скрещение вечных дорог в кругу –
Мой перекрёсток, полвека правящий,
Мой детский суд за права вещей –
Резвится в февралевскую пургу.
А я ведь мог спрыгнуть и – оттолкнуться,
Со смехом Джокера заглянуть снаружи –
Прилипнув к стеклу надкушенной грушею,
Доверив весь мир фестивальной улице.
Но я зацепился лишь маленьким когтем
Одного из своих любимых Кошариев:
Снеслись колени, вырвались локти,
Коллапс сквадратил все полушария.
И глаза в глаза с заоконным селфи,
Взлетевшим с карниза в следующий миг,
Я увидел себя соскользнувшей стелькой –
Метнулся к дверям, нёсся по ступенькам…
Успел, поймал, никто не погиб.
YeZ
