— Анастасия Заворотнюк родила младшую дочь в 47 лет, как писали СМИ, сама, но прибегнув к процедуре ЭКО. Так же, как Жанна Фриске, которая была моложе ее — 39 лет, но до этого лечилась от бесплодия. Естественно, параллели между их судьбами и диагнозами проводят. Повышаются ли онкологические риски у женщин, соглашающихся на эту манипуляцию?
— Начнём с того, что ЭКО не лечит бесплодие. Это вспомогательная репродуктивная технология (ВРТ), которая помогает зачать ребёнка женщинам уже с проблемами по здоровью или возрастным. Многие полагают, что любые медицинские вмешательства, связанные с бесплодием, происходят где-то на периферии, в матке, в яичниках, но это не так. При ЭКО используются серьёзные гормональные препараты, которые обладают центральным действием, они напрямую влияют на гипоталамо-гипофизарно-овариальную систему. То есть затрагивают головной мозг. Гипоталамус – по сути, дирижер, который командует всеми процессами, происходящими в гипофизе, который связывается с другими органами, щитовидкой, яичниками.
— Гормональными препаратами вызывают гиперстимуляцию яичников, чтобы одновременно созрели сразу несколько яйцеклеток и повысились шансы на зачатие?
— Да, идет массированная бомбардировка яичников гормонами. Все в женском организме зависит друг от друга. Это очень тонко настроенная система. Команда идет яичникам из центра, из головы. И когда врач-гинеколог или гинеколог-эндокринолог занимается бесплодием, он в обязательном порядке проверяет внимательно голову, назначает МРТ, рентген, чтобы не просмотреть уже имеющиеся нарушения, в том числе микроопухоли, аденомы, которые, возможно, и мешали забеременеть. Когда мы стимулируем яичники, оказывается воздействие и на остальные органы-мишени. Мы же нарушаем нормальный цикл, естественную овуляцию, любые нехорошие процессы могут начать развиваться.
— Знают ли женщины, чем рискуют?
— Если женщина очень хочет ребёнка, она родит его любой ценой, в том числе – своего здоровья и даже жизни.
На каждое медицинское вмешательство требуется дать информированное и добровольное согласие, в том числе на использование лекарственных препаратов. В идеале врач, конечно, обязан рассказать о том, какие побочные эффекты могут быть, а также какие отдаленные последствия существуют. Нужно пациенткам читать инструкции к препаратам, противопоказания, там все это есть, просто мало кто это делает. С возрастом риски возрастают, так как в целом возрастает количество генетических поломок в женском организме.
— Кстати, а в случае с суррогатным материнством, на которое идут многие звезды, кто больше подвергает опасности своё здоровье?
— Обе женщины. Но суррогатными мамами становятся один раз, два, три — отложенные последствия накапливаются. Также как и сами женщины не всегда беременеют в первый цикл, снова и снова делая ЭКО.
— Существуют ли исследования на эту тему?
— А вот с этим как раз проблемы. Ведь ВРТ – это еще и миллиардный бизнес, где крутятся огромные деньги, в том числе и государственные. Многие делают его за счёт квот. Из последних цифр, что мне попадались, в бюджете пару лет назад закладывалось, по-моему, что-то около 400-500 тысяч рублей на одну женщину. В коммерческом секторе эти суммы еще больше.
По идее, Минздрав должен быть озабочен тем, чтобы найти средства и профинансировать исследования о рисках, сделать их доступными для пациенток. Но в условиях современных медицинских бизнес-моделей, более выгодны публикации на тему, какое замечательное ЭКО и как оно помогает зачать. Кто будет проводить подобный анализ? Современная наука ориентирована на гранты, на госзадания. А здесь прибыль в другом, - уж не в том, чтобы отговаривать женщин.
— И Заворотнюк, и Фриске заболели раком головного мозга примерно через полтора года после рождения детей.
— Они звезды, поэтому их жизнь была на виду, а диагнозы на слуху. А сколько обычных женщин, про которых мы ничего не знаем? Сколько тех, кто и не свяжут то, что они прошли процедуру ЭКО, с дальнейшим развитием онкологии?
— В прошлом году проходила конференция о репродуктивном здоровье женщин и вреде абортов, там тоже говорилось, что с исследованиями на эту тему в России все плохо. Их просто нет. Про смертность от аппендицита и то знаем больше. Прошёл год, пять лет, пятнадцать, какие отдаленные последствия проявились? Причем не только у женщин, но и у рожденных таким образом детей. Этого вам тоже никто не скажет.
— И что делать женщинам? Получается, они виноваты в том, что не могут родить, и расплачиваются, что ли, за это? Раз ЭКО не панацея.
— Думать и принимать решение самостоятельно. Это только их выбор. Но вся информация должна быть максимально открыта.
