Лампа, чернильница, бюст Ленина, печатная машинка, радиоприемник, Уголовный кодекс РСФСР 1960 года и судебные решение, датированные аж началом XX века… Все это - на столе, который притягивал внимание судей со всей страны, потому что располагался в холле зале, где проходило пленарное заседание Совета Судей России.
Привезли стол со всеми атрибутами на машине аж из Карачаево-Черкессии. А принадлежит он единственной оставшейся в здравии в Республике судье в отставке — ветерана Великой Отечественной войны Наталья Нарожняя. Ей самой в этом году будет 102 года, и в силу возраста приехать в Москву она не смогла бы при всем желании. Но служительница Фемиды прекрасно помнит многие свои дела. К слову, все это благодаря ее особым (и вероятно, природным) способностям. Их заметили еще в годы войны. Приведу несколько историй, которые это доказывают.
- Как-то она проверяла документы у людей на переходном пункте в районе Волге и заметила подозрительного товарища, - рассказывает помощник председателя Верховного суда КЧР Людмила Джанибекова. - Оказалось, что по чужим документам советского солдата хотел пройти немецкий шпион. Благодаря Наталье его задержали. И вот дальше произошла такая история. Задорожную похвалил за это командир, заметив, что опять-таки благодаря ей (расклеивала объявления о наборе в Красную армию) тысячи людей пришли в дивизию. Присутствовавший при этом капитан СМЕРШа Черноволов сказал, что такие очень нужны им. И Наталья стала сначала делопроизводителем, а потом и контрразведчицей в особом отдел 78-й дивизии 64-й армии.
И тут с ней приключилась еще одна история. При освобождении Чехословакии дивизия захватили штаб гестапо.
- На втором этаже располагался штаб, а в подвале - заключенные, - вспоминает Нарожняя. - Я сначала в подвал зашла. Там всюду кровь. Представьте, как гестаповцы зверствовали... А потом я на второй этаж поднялась, там допрашивали девушку (предполагали, что могла быть сотрудницей гестапо). Она вроде подозрений не вызвала, ее уже хотели освободить, но тут я говорю: «Туфли какие красивые. А дайте-как померить». И она как дернула одну ногу! Именно там, в туфле, надетой на эту ногу, была шифровка. А меня потом благодарили.
Интуиция после войны привела Наталью Нарожнюю в двухгодичную юридическую школу Министерства юстиции РСФСР. А после ее окончания она была по распределению направлена нотариусом в Ставропольский край. Но нотариусом Нарожняя была недолго, и 1951 году стала народным судьей в районном суде Ставропольского края.
- Наталья Федоровна рассматривала как гражданские, так и уголовные дела, - говорит Людмила Джанибекова. - И вот что нас всех поразило. По гражданским делам она предпочитала не вызывать людей в суд, а сама приезжать в села и деревни. Считала, что жителям тяжело ехать в райцентр, да и чего их отвлекать от полевых работ, от ухода за хозяйством и скотиной. В деревне она добиралась часто пешком, заседания проводила в сельсовете. Каждый раз брать секретаря с собой было проблематично (тем более, что он был один на весь суд), так что Наталья Федоровна просила вести протокол секретаря сельсовета. Меня поразило ее отношение к людям, когда она приглашала и истцов, и ответчиков не в народный суд, а она приглашала их именно в сельский совет.
Из уголовных дел запомнилась Нарожней история, когда в одном из колхозов работник, пользуясь своим служебным положением, сдавал государственное мясо на мясокомбинат, а деньги себе присваивал. Он целую мошенническую схему разработал с привлечением (как сейчас бы сказали) инвестиций простых жителей, у которых была скотина. И что возмутило судью - эту мошенническую схему он применил в отношении вдовы погибшего на войне солдата, которая воспитывала нескольких детей (семья жила впроголодь). Нарожняя обратилась к председателю облсуда, чтобы оказать содействие этой женщине.
Важный момент: когда суды проходили в аулах, там всегда присутствовали старейшины. И никогда они не спорили с народным советским судьей, не саботировании решений, а, наоборот во всем ее поддерживали и говорили — «Всевышний послал нам праведного судью».
… Десятки председателей областных, краевых судов во время заседания Совета судей подходили к столу Нарожней. Говорили, что рабочее место нынешнего судьи сильно отличается. Нет больше радиоприемников, чернильниц, вместо печатной машинки — компьютер... Кстати, Наталья Федоровна уверяет, что обязательно на ее столе должен был быть бюст или Ленина, или Сталина (а лучше обоих), а на стене висеть портрет Вождя. Сегодня бюсты «вне закона», но портреты президента висят в каждом судейском кабинете. А еще сегодня проводят выездные заседания — и не только в деревнях, но и в тюрьмах и больницах. И как знать, может быть на это повлияла, в том числе, заложенная Нарожней традиция «выездных процессов».
