— Пересечение с Аллой Пугачевой было у меня недолгим, но ярким, — вспоминает Александр Кушнир. — Лет 20 назад (в 2001 г. — «ЗД») у группы «Танцы Минус», с которой мы активно взаимодействовали, вышел очередной новый альбом «Теряя Тень». Было решено провести презентацию в альма-матер этой группы — клубе «16 тонн», где вокалист Славка Петкун трудился арт-директором в поте лица. Так сошлось, что тогда же Слава снялся в клипе Пугачевой «Зона Отчуждения». Алла Борисовна жила в то время в апартаментах в гостинице «Балчуг», был такой период в ее жизни. И в силу дружеских отношений, а также учитывая, что «Балчуг» находится в центре, то есть относительно недалеко от клуба, в наших творческих недрах возникло предложение позвать ее на презентацию. Этим, собственно, занялся сам Слава; и я уж не знаю, как они там договаривались…
Пресс-конференцию назначили на 15 часов в будний день, что уже было жестью. Но, как выяснилось, на этом жесть только начиналась. Мы считали, что наш план беспроигрышный: пресса придет, поскольку группа была тогда в топе — много хитов на радио, самые жесткие интервью и самые дерзкие реплики между песнями на всяких «нашествиях» и «максидромах». Другими словами, Слава Петкун был модным молодежным героем, на которого даже обратила внимание Алла Пугачева как продюсер с очень тонкой кожей и чутким ухом...
Она прибыла через служебный вход в заветный клуб в прекрасной физической и высокохудожественной визуальной форме. Причем приехала одна, без свиты — никаких непонятных гримерш, костюмеров, охранников, пресс-секретарей. По плану пресс-конференция плавно переходила в то, что сейчас модно называть шоу-кейс — небольшое выступление, акустика, буквально пять-семь песен.
Общение с Аллой Борисовной в гримерке было очень простым и непринужденным, что меня, конечно, изумило и приятно удивило. Никто ни под кого не прогибался, никаких полян с красной и черной икрой не накрывал…
Я бегал туда-сюда и застал фрагмент беседы, которая могла служить своеобразной иллюстрацией к фильму «Легко ли быть молодым». Кто-то из неключевых музыкантов группы — по-моему, из ритм-секции — посокрушался, что, мол, до того, как сейчас на пресс-конференцию набилось море журналистов (а было видно в щелочку двери, что люди чуть ли не на головы друг другу садятся), приходилось лет десять играть, условно, в «макдональдсах» и шашлычных. Алла на это совершенно спокойно сказала: «Ну что, ребят, такой наш путь. Я вспоминаю, сколько на меня вылили дерьма, когда я начинала в годы «Золотого Орфея» (1975 г. — «ЗД»), — дескать, и песни не те, и пою не так, и выгляжу неправильно, и говорю не то…».
Мне очень понравилось, что в этом монологе было ноль назидательности — беседа людей, которые будто бы дружат друг с другом с незапамятных времен, абсолютно на равных, глаза в глаза и совершенно без пафоса. Это завораживало.
Понятно, что великие артисты могут быть «псевдосвоими», но здесь такой мощный ореол искренности от нее шел, что не влюбиться было невозможно. Чувствовалось, что это не поза, а человек просто состоит из такого интеллектуального, интеллигентного ДНК, внутренней порядочности, которые не вытравишь никаким ни царским, ни псевдоцарским режимом, никакой охранкой. При этом абсолютно офигенно-обаятельное знание цены себе и цены того, чем она занимается. В общем, чистейшей воды голубая кровь. Помню свое ощущение, которое я сформулировал для себя: отблески Серебряного века…
Тем временем началась пресс-конференция. Картинка выглядела следующим образом: бесподобную Аллу Борисовну мы оставили в гримерке одну в компании с маленьким монитором размером с кулачок, на него шла мутная картинка из зала. Всё на чистом импровизе, без какого-то плана — ввяжемся в драку, а там посмотрим. Но все понимали, что будет ржачно, весело, учитывая, что Слава Петкун за словом в карман никогда не лез, поэтому настроение у всех было приподнятое и немного шкодливое. Это был период истории, когда все получали от жизни максимальное удовольствие, царил такой эмоционально-духовный гедонизм, абсолютно естественный, как дышать воздухом...
Началось как обычно — слева от сцены садилась группа, пространство перед сценой уставлено стульчиками, забито было все. Первые несколько вопросов невинные — про новый альбом, про какой-то очередной скандал на концерте. Интересовались, сделает ли Петкун на «Максидроме» или «Нашествии» опять какое-нибудь страшное заявление.
В общем, пресс-конференция обещала быть веселой, уже возник определенный тонус. Можно себе представить выражение лица Аллы Борисовны перед монитором, которая видела в гримерке вежливых, послушных ребят из Питера, а тут они уже вошли, что называется, «в рояль» — без лишних комплексов, без отсылок к истории культурной столицы и своим генам. Я всю эту бурю не без удовольствия модерирую.
И тут подымается рука… Встает баба, которую надо было придумать, если бы ее не было. Внешне напоминала персонажа из мультфильма «Антошка, Антошка, пойдем копать картошку» — такая же рыжая и вся в веснушках, но вида и размера, будто вернулась с лыжных сборов перед Олимпиадой. Я ее про себя так и назвал — «лыжница».
И эта «лыжница» рыжая спрашивает: «Слава, как же вас угораздило сняться в клипе с Пугачевой?» На что я, выдержав гамлетовскую паузу, говорю: «Повторите, как вас зовут?» Надо было накал немного сбить. Она повторяет: зовут так-то, издание такое-то. Я говорю: «А по отчеству?» Она называет отчество. Продолжаю на правах модератора: «У меня есть к вам ответный вопрос: почему вы спрашиваете это у группы «Танцы минус»?» Она удивилась: «А кого я должна спрашивать?» Я говорю: «Клип Пугачевой — наверное, и вопрос должен быть адресован Пугачевой». Она, искренне не догадываясь, что ее ждет в ближайшие 30 секунд, говорит: «Я бы задала. Только как она меня услышит?» Я говорю: «Дерзай, девочка». Девочка стушевалась: «Прямо так и задавать?» Говорю: «Конечно, смелее!». Ну, она и задала — ни на что, конечно, не рассчитывая и не подозревая подвоха.
А дальше… раздается скрип старой несмазанной двери, ведущей из гримерки на сцену. Дверь медленно открывается, и оттуда выходит в своей блестящей визуальной форме Алла Борисовна, которая, поскольку надо поддерживать темпоритм, не говорит «здрасьте», а, как будто она тут все время была, сразу продолжает: «Ну что ж, хороший вопрос», — и дальше в зале слышно, как на первом этаже мухи… целуются. Воцарилась гробовая тишина, которую прервал звук разбившегося стакана, выпавшего из рук бармена за стойкой.
Алла очень скромно садится на вмонтированный в стену кожаный стульчик справа. Славу мы специально посадили на левый фланг, между ними — басист по кличке Хоха, барабанщик и гитарист. К людям медленно возвращается сознание, к некоторым — дар речи. Фотографы стали обходить рок-группу с правого фланга так, чтобы снять в нужном ракурсе искомое фото — то есть чтобы в кадр попали Алла, которая на ближнем плане, и Славка. Мы легко это предвидели, поэтому так и рассадили их — максимально удаленно друг от друга. И еще смешнее, чем реакция «лыжницы» или бармена с выпавшим стаканом, были позы, в которых фотографы пытались поймать этот ракурс. Это была даже не буква «зю», а что-то вообще выходящее за рамки законов физики. Но дергаться было бесполезно. Я еще незаметно показал Хохе жестом, и музыканты чуть-чуть выдвинулись вперед, поэтому не то что физически, а и химически нельзя было сделать этот спекулятивный кадр…
Алла взяла инициативу в свои руки, сказала, что у нее есть последние пластинки группы, взяла со стола альбом, сказала, что очень хорошие песни, то-то и то-то ей нравится. Вела себя максимально френдли, как человек, который отдает должное помощи друга, не важно — новый, не новый. Задали пару вопросов — что-то Алле, что-то Славе. И дальше было понятно, что надо все это заканчивать, чтобы не вызывать бригады «скорой помощи». Я сказал всем огромное спасибо. В этот момент Алла уже двигалась в сторону «Балчуга», у выхода ее ждал лимузин с включенным мотором.
Помню, «лыжница» и еще несколько журналистов подошли и сказали, что эта пресс-конференция лучшее, что они видели в жизни, и попросили приглашать их на все пресс-конференции в будущем, как в «16 тонн», так и на мои личные. Потом группа сыграла несколько песен с этого альбома в акустике.
Не помню, какая именно была реакция в прессе, но написали про это все. Про «сюрприз» в лице Пугачевой выдвигались различные версии, включая конспирологические, потому что в голову никому не могло прийти, что она сидела в гримерке и ждала. Так что рассматривались биополе, магия, чувствительные токи, мол, проезжала мимо, учуяла вибрации и заглянула на огонек.
