— Свой юбилей я встречаю на Балтийском море, рванула с подругой, — рассказывает Азиза. — До последнего думала, где встречать праздник. И в последний момент решила побыть в этих местах, где растут «танцующие деревья». Как-то душа меня потянула именно сюда, в Балтийск.
— Вас не пугает эта цифра — 60 лет?
— Возраст пугает только тех людей, которые позиционируют себя с мерой и ограничением. Тот, кто духовно развивается и расширяет свое сознание, получает философские знания, читает сакральные книги, как я это делаю много лет, понимает, что мера есть только на Земле. А во вселенском божественном пространстве — многомерие. Там нет времени, нет ограничений и, соответственно, нет возраста. Я все время, даже когда выхожу на сцену, говорю зрителям: «Сейчас я спою песню вне времени, вне пространства и вне формата». Лично я себя ощущаю вне времени и вне моды. У меня столько знаний! На Востоке, в Индии, на Тибете их преподают с детства. В европейских странах, к сожалению, мы этого лишены. Но тот, кто хочет, может научиться. Сейчас есть проводники, учителя, гуру, которые помогают людям находить ответы на вопросы. И, имея знания, ты никогда не будешь жить в страхе о старости, о смерти… Все наши страхи — это фобии. И я хочу посоветовать женщинам не бояться возраста.
— Как же этому научиться — не бояться возраста?
— Сейчас такое время, что люди очень долго не стареют. Моей маме было 92 года, когда она ушла в другие миры. Она жила без единой пластической операции, но при этом излучала свет, нежность, добро и любовь. Мама была для меня примером подражания во всем. В народе говорят: «Не создай себе кумира». Это так, конечно. Но родители, я считаю, должны быть примером для своих детей. Мама до последнего дня ходила в салон красоты: на маникюр и педикюр. Я на нее смотрела и думала: «Как эта женщина красиво свой возраст принимает!» Я стараюсь делать так же! Хотя, послушайте, мне всего 60 лет! До старости далеко!
— Сами на сколько лет себя ощущаете?
— Я на себя смотрю в зеркало и понимаю, что застопорилась в районе сорока лет. Да, я не ощущаю себя 20-летней девочкой, не ощущаю себя ребенком. Хотя в моем сердце до сих пор есть кусочек детства — то место, в которое я ухожу периодически. Детство — мой мир. Там есть любовь, есть музыка, есть мои мама с папой, есть мои старшие сестры… Все идет от ума! На сколько лет человек себя ощущает, так и будет. Наверное, мой секрет в том, что я не позиционирую себя как тело. Я воспринимаю себя как душу, у которой есть тело. Когда человек воспринимает себя только как тело, он думает лишь о том, как поесть, как заработать, как купить себе 15 домов и 30 машин… И даже после этого ему всего будет мало. В конце концов у тела запускается деструктивная программа, оно начинает разрушаться болезнями… Меня этому научил мой духовный учитель.
— Давно у вас появился духовный учитель?
— Он меня уже двадцать лет ведет по жизненному пути. Особенно в тяжелые времена. Когда не стало моей мамы, когда сама не стала мамой, когда наваливалась апатия и не было ответов на разрывающие меня изнутри вопросы, я всегда обращалась к своему духовному учителю. Он мне советует, помимо Корана и Библии, много духовных книг. Я считаю, что он — мой ангел-хранитель во плоти. Он делает все, чтобы я не отклонялась от своего истинного назначения. Знаете, я давно пришла к выводу: от моего духовного учителя гораздо больше пользы, чем от мужей. (Улыбается.)
«Лучшая публика — солдаты»
— Азиза, у вас непростой путь на эстраде. Вы начали работать в 15 лет, чтобы обеспечить семью?
— Да. Я пришла работать в группу «Садо», когда мне было пятнадцать с половиной лет. У меня даже паспорта в тот момент не было! Меня взяли на репетиционный период, ждали полгода, чтобы официально оформить на работу. Так я оказалась в группе, и уже спустя короткое время нас, молодых девчонок, отправили с концертами в Афганистан, чтобы поддержать наших военных.
— Вы не испугались ехать в зону боевых действий?
— Я пришла к маме и сказала, что нас отправляют в Афганистан. Группа «Ялла» ехать отказалась. Тогда мама сказала: «Азиза, ты должна поехать. Когда ты выбирала профессию, наверное, не знала, что будешь выступать не только на лучших площадках СССР и всего мира. Надо будет петь и без света, и без музыки, и на танках». Мама привела в пример Клавдию Шульженко, Ольгу Воронец, Аркадия Райкина и других деятелей искусства, которые помогали нашим солдатам перенести тяготы войны. Поднимать дух — это искусство, а искусство — это любовь. И именно любовь спасает мир — не красота. Тем более какая красота сейчас, когда колют ботокс, режут себя, перекраивают! В результате все на одно лицо! Я не сделала ни одной пластической операции до сих пор. Не зарекаюсь: мало ли, может, сделаю потом. Но сейчас мне не хочется. Мне очень комфортно так! Я не хочу бежать, как наши 30-летние певцы и певицы, менять себе лицо. Я уверена в себе, потому что счастлива. А почему я счастлива? Потому что счастье — возможность ощущать себя частичкой великого божественного неограниченного космического пространства. Ощущать себя узором, вплетенным в полотно мироздания, где только безусловная любовь. Где тебя любят не за то, что ты хорошая, а просто за то, что ты живешь под солнцем по праву своего рождения… Там, в Афганистане, я это еще не до конца понимала. Хотя натерпелись мы достаточно.
— Говорят, что вы там не раз были на грани жизни и смерти…
— Наша артистическая колонна регулярно попадала под обстрелы. Домой мы вернулись без наших сценических костюмов.
— Почему?
— Наши костюмы хранились в железных кофрах. Нарядов было много: в коллективе были три девчонки, мы за время выступления переодевались по десять раз. Когда нашу колонну расстреляли, фуры перевернулись. И эти железные кофры так перекрутились, что их просто невозможно было открыть. Мы молодые были, многого не понимали. Нас наши военные защищали грудью. Рядом со мной всегда был старший лейтенант Сережа. Я, к сожалению, не могу найти его, потому что фамилию забыла. Он красивый, молодой парень, столько раз меня спасал! Помню, летели на вертолетах. Смотрим в окно и видим красные точки. Я спрашиваю: «А что это такое?» Сережа отвечает: «Это наш пилот выбросил в окно сигарету». Уже потом нам сказали, что мы попали в зону обстрела. Слава богу, вернулись домой живыми и здоровыми, но уже с другими глазами. У меня в 17 лет глаза были как у мудрой, взрослой женщины. Поездка в Афганистан имела продолжение. Однажды ранним утром в нашей ташкентской квартире раздался звонок. Мама сказала: «Азизка, посмотри, кто пришел». А там старший лейтенант Сережа. Он поднимает меня на руки и говорит: «Азиза, будь моей женой. Я приехал за тобой. Еду в Сибирь, хочу познакомить тебя со своей мамой». Я тогда, дура, растерялась и не согласилась.
— Испугались ответственности?
— В голове промелькнула тысяча мыслей: «А как же моя мама? Как же работа? И вообще, где эта Сибирь?»
— А после этого в вашей жизни случились конкурс в Юрмале и песня «Милый мой, твоя улыбка»…
— Но крышу мне от этого не снесло. Я же выросла в семье известного композитора. У меня и мама долгое время была солисткой филармонии, работала в театре. У нас дома всегда собирались известные артисты, поэты, композиторы. Мой папа дружил с Майей Плисецкой, с Ростроповичем, с Хренниковым... Я выросла среди известных людей из мира классики, поэтому никакой короны после того, как стала солисткой, у меня не выросло. Я чувствовала себя в своей тарелке, потому что всю жизнь посвятила музыке.
— Когда вы стали звездой, с завистью со стороны коллег столкнулись?
— И не только с завистью. Взгляды косые были постоянно. Я восточная женщина, которую воспитывали мудрые родители, чувствовала своей кожей, что от некоторых людей исходит ко мне не любовь, а что-то другое. Я чувствовала низкие вибрации, которые исходили от этих людей. Бывало, смотрят в глаза, улыбаются, а в душе думают: «Чтоб ты провалилась».
— Но были и те, кто искренне радовался вашему успеху?
— Конечно. Это и Филипп Киркоров, и Илья Резник, и Лариса Лужина, и Ирина Понаровская, и многие другие мудрые люди. Ира Понаровская мне очень вовремя протянула руку помощи, сказала правильные слова. Иосиф Кобзон всегда меня поддерживал: с момента первого появления на сцене и до самого ухода. Мы с ним тоже в «горячие точки» часто ездили. Он звал артистов — мы летели. Лев Лещенко был, Надя Бабкина… Иосиф Давыдович всегда говорил: «Самые лучшие зрители — солдаты, которые защищают нашу родину». Я с ним согласна.
— Раз уже заговорили о Филиппе. В тусовке говорят, что он делал вам предложение руки и сердца. Правда?
— Да, у нас была с Филиппом симпатия. Он меня познакомил со своей мамой, которая пекла прекрасные пироги. Филипп часто приглашал меня к себе домой, был знаком и с моей мамой. Он очень помог нам, когда случилась трагическая история в октябре 1991-го. Филипп часто приезжал к нам домой с авоськой, в которой раньше носили картошку. Только вместо картошки лежали деньги, его гонорары от концертов. Он делился ими со мной, потому что понимал, что у меня не было работы, а некоторые артисты устраивали мне бойкоты. Я ему говорила: «Филипп, я обязательно отдам». А он отвечал: «Ты очень скоро встанешь на ноги, но отдавать мне ничего не надо». Филипп настоящий друг по жизни. В тот момент, когда случилась его история с какой-то там вечеринкой, многие коллеги боялись его открыто поддержать, потому что не понимали, куда ветер дует. Я же сразу его поддержала. Сделала это публично: мне, в отличие от многих моих коллег, бояться нечего. Я же сама прошла подобное неприятие.
— Вы сказали, что в вашей жизни есть духовный учитель. Что он говорит про испытания, которые происходили в вашей жизни?
— Все испытания — своего рода знания, которые делают нас только сильнее и мудрее, позволяют уверенно идти по своему жизненному пути. Если закрывается одна дверь, то обязательно откроются несколько других. Все познается в сравнении. Он мне говорит: «Азиза, у вас не все так страшно, как кажется. Вы пришли к юбилею здоровая, стройная, востребованная. У вас полно творческих идей, вы улыбаетесь». Хотя у меня нет в Москве своего жилья. Я живу то у родственников, то снимаю жилье. На это у моего духовного учителя тоже есть ответ. «Но вы же не на улице, не где-то там, — говорит он мне. — Вы живете в этом мире, потому что нужны людям, нужны животным, которых собираете по всему свету. У вас все хорошо, Азиза».
«Муж выбрал Италию, а я — Россию»
— Азиза, как вы думаете, почему вам, несмотря на всенародную известность и эффектные внешние данные, не удалось построить крепкую семью?
— Долгое время я сама не хотела выходить замуж, потому что не хотела уходить от мамы. Мне было настолько хорошо с ней, я с ней себя чувствовала ребенком. Я слишком рано ушла во взрослую жизнь. Да, за мной ухаживали, но чтобы выходить официально замуж, нет, я не хотела. Хотя мама всегда говорила мне: «Азиза, надо рожать детей, жить с мужем. Я не вечная». Но я не слушала…
— Она же вас и благословила на брак с питерским бизнесменом Александром Бродолиным!
— Да, мама нас благословила. С Сашей мы жили в гражданском браке. Он мне сделал предложение в Крыму. Мы должны были через какое-то время пожениться, я даже сшила свадебное платье у Славы Зайцева… Но каждый раз я уезжала от Саши к маме. Он жил в Питере. Я десять дней была у него, а потом на месяц, порой и больше, уезжала к маме. В какой-то момент он сказал: «Я так тебя люблю, что у меня сердце разрывается, когда ты уезжаешь. Давай определяйся». Я предлагала ему переехать в Москву или Подмосковье. Но он не захотел. А бросить маму я не могла. Мы стали реже встречаться, и все плавно перетекло в крепкую дружбу. Он остается близким для меня человеком до сих пор.
— А что у вас с итальянским мужем? Вы до сих пор находитесь в официальном браке?
— Да.
— История знакомства, конечно, у вас очень красивая…
— Можно снимать сериал. (Улыбается.) Во время пандемии я не только давала онлайн-выступления, но и преподавала. Алессандро Лортэ был моим студентом. Он родился в России, но уже 35 лет живет в Италии. Через год нашего общения он приехал в Москву справлять Новый год. Так мы и познакомились лично. Они с мамой здесь были месяца полтора. Мы встретили вместе Новый год, Рождество, потом старый Новый год. Перед отлетом он ко мне подошел и сказал: «Азиза, я хочу поговорить». И вдруг сделал мне предложение. Помню, говорю ему: «Ты обалдел? Ты что, инопланетянин? Во-первых, ты меня младше на 20 лет. Во-вторых, как мы будем жить? Ты в Италии. Я в России». Он сказал, чтобы я не торопилась с отказом, подумала….
— Думали долго?
— Пару месяцев. Спустя несколько дней после их отлета мне его мама пишет: «Азиза, он не ест и не спит. С работы прибегает, хватается за телефон и начинает общаться с тобой». А мы действительно с ним болтали до утра. Он все время мне говорил: «Азиза, не смотри на возраст. У души нет возраста. Нашим душам хорошо вместе, и не только душам». (Смеется.) И вот он приезжает в Россию на мой день рождения. У меня в этот день был концерт. Выходит на сцену и говорит: «Я хочу, чтобы ты при всех людях сказала «да» или «нет». Саша на вид скромный, стеснительный. Он меня и подкупил тем, что он не наглый…
— А вам что, наглые не нравятся?
— Никогда я наглых мужиков не воспринимала. Уверенных — да, а самоуверенных не люблю. И вот в тот день Саше я ответила «да». Мы поженились, а потом судьба поставила паузу в наших отношениях.
— Почему? Вы перегорели?
— Нет. Мы с ним жили здесь год с лишним. Но в какой-то момент мама его уговорила вернуться в Италию. Он хотел забрать меня с собой, но я сказала, что не поеду. Я чувствовала, что не хочу ехать. Понимала, что начинаются непростые времена. Как же я могу бросить в такой момент своих родных, близких, своих зрителей, своих собак и кошек? Я должна быть рядом с ними! Саша спустя пару месяцев снова приехал, нашел себе хорошую работу здесь. Он должен был быть переводчиком в посольстве. Но мама все время волновалась за него: «Вернись, иначе я не переживу». Я тогда сказала Саше: «Возвращайся. Это твоя мама. Успокой ее. Пройдет время, дальше мы посмотрим, как быть».
— Получается, вы своим личным счастьем пожертвовали ради спокойствия свекрови?
— Мне показалось, что я приняла правильное решение. После того, как он уехал, больше уже не приезжал. Он там на работу серьезную устроился. Я за это время изменилась: стала другой абсолютно. Сейчас все личное, любовь-морковь, перешло для меня в другую ипостась. В том плане, что ты любишь не потому, что он находится рядом, а просто потому что он жив и здоров. Саша выбрал Италию, а я — Россию. Хотя он парень с характером. Не удивлюсь, если в один прекрасный день я открою дверь, а он будет стоять на пороге. Русский человек способен на такие поступки. Русский всегда остается русским, где бы он ни жил.
— Азиза, о чем вы сейчас мечтаете?
— Я мечтаю создать новую программу, сейчас работаю с одним очень известным композитором. В этом проекте я буду совершенно другой, даже не той, какой была еще два-три года назад. Это другой образ, другие песни, те песни, которые просит моя душа. Я мечтаю еще послужить людям в том качестве, в котором меня знают и любят. В качестве певицы. Но я буду не просто певица. Это будет театр поющей актрисы. Я верю, что в будущем этот проект увидит свет.
