Частный дом Виктора Розанова в 80 «квадратов» давно обступили гостиницы и административные здания. Спасская башня — совсем рядом, на другой стороне Москвы-реки. Находясь в доме, хорошо слышно, как бьют куранты («МК» писал об этом в номере от 31 октября 2023 года).
Когда-то здесь располагалась усадьба купцов Матвеевых — поставщиков двора его императорского величества. Дом, где живет с семьей профессор, — это бывший флигель управляющего.
В годы гражданской войны он был разрушен. Отец Виктора Анатольевича, будучи инженером-строителем, попросил передать ему эти развалины для восстановления. В годы НЭПа существовал «институт застройщиков». Человек мог взять разрушенное, заброшенное здание, восстановить его и выкупить за символическую плату. Так дом у Розановых оказался в собственности. От советской власти они получили землю в бессрочное пользование.
В начале Великой Отечественной войны им пришлось сдать дом государству, чтобы получить продовольственные карточки. Владельцам частных домов, как социально чуждым элементам, их не давали.
Дом Розановых превратился в коммуналку, которую в послевоенные годы решено было расселить. Виктор Анатольевич считал, что дом — отцовский, незаконно отобранный. Поэтому решил бороться.
Портной и милиционер, которые жили в подвале, получили новое жилье. Еще одна семья с детьми, которая занимала две комнаты, согласилась на переезд в трехкомнатную квартиру.
Профессор никуда уезжать не собирался. Изучив законы и документы, он смог доказать, что ему, как изобретателю, положено дополнительно 20 метров, как научному работнику — еще 20. У его мамы случился инфаркт — это еще дополнительно 10 метров. Всего получалось 50 «квадратов». И ему передали две комнаты съехавших жильцов. Виктору Розанову удалось совершить реституцию, вернуть то, что у них забрали.
В 1970-х годах над Розановыми снова стали сгущаться тучи. Дом профессора с его тремя сотками приглянулся директору соседнего НИИ, который собирался сделать из него гараж. Виктор Анатольевич получил уведомление исполкома о выселении его семьи из ветхого жилья.
Профессор работал в «почтовом ящике», имел допуск к документам служебного пользования, знал о закрытых постановлениях Совмина и ЦК КПСС. Смог доказать, что износ его каменного дома составляет 48%, и такие дома сносу не подлежат.
В смутное перестроечное время Розановых снова хотели выселить из дома на Софийской набережной. Виктора Анатольевича вызвали в управу. Но бдительному профессору удалось поймать чиновника за руку при подделке государственных документов. Он снял с документов копии, пригрозил, что отправится в прокуратуру. И их отношения из области гражданского права могут плавно перейти в область уголовного права.
От Розанова отстали. Но на его дом, расположенный на Золотом острове, многие зарились. Бандиты обещали закопать его живьем вместе с семьей в подвале. Профессор три года спал в обнимку с ружьем. Дом охраняли три ризеншнауцера.
Приватизировать дом и землю Виктору Розанову удалось только в 2002 году. На это потребовалось долгих 15 лет. Профессор даже в Страсбургский суд жалобу подавал. Борьба отнимала много сил и энергии. Но он был к этому готов.
В 2017 году прямо под боком у профессора началась стройка. К рядом стоящему двухэтажному дому собрались пристраивать мансарду площадью 2 тысячи квадратных метров. Виктор Анатольевич обратился к властям с просьбой не согласовывать проект реставрации без его визы.
Профессор указал соседям, что они лишают его инсоляции, с двух часов дня у него не будет солнца. И предложил компромисс: построить и ему мансарду, тем более, что соседи закупали все материалы по оптовым ценам.
В результате была достигнута договоренность, что Виктор Розанов сам строит себе мансарду, а собственник соседнего дома оплачивает ему все расходы. Был составлен соответствующий инвестиционный договор.
Недавно власти подали на Виктора Розанова в суд, требуя снести возведенную мансарду и вернуть здание в первоначальное состояние. Профессор знал, что правда за ним. Задняя часть крыши осталась на месте, высота дома не была нарушена. Его дом — не самострой, он является владельцем участка, на котором он стоит. Дом предназначен для проживания одной семьи и не превышает трех этажей.
Согласно Градостроительному кодексу, ему не нужно было получать разрешение на строительство мансарды, если дом оставался в тех же габаритах.
В результате был подан встречный иск о признании права собственности на дом в реконструируемом виде. На днях профессор выиграл суд.
Его домом, затерявшемся во дворах Болотного острова, постоянно интересуются риэлторы и строительные компании. Недвижимость в Москве стоит дорого. Но принципы дороже. Дом не продается. Для профессора это — малая родина, здесь он родился, здесь его корни. Семейное владение напротив Кремля Виктор Анатольевич собирается передать детям и внукам.
