Телефона при себе у ростовской студентки не было, разрядилась батарейка, и она оставила его у брата, который также приехал на соревнования. Поэтому вычислить ее геолокацию оказалось невозможным.
Родители подключились к расследованию. Тем более что отец Анны тоже работает в органах.
Первые дни поиски велись активно. На поиск спортсменки был задействован личный состав УВД Махачкалы и Каспийска, сотрудники МЧС, волонтеры. Искали в том числе с вертолётов, прибрежную полосу Каспийского моря обследовали водолазы.
Гуляла, заблудилась, перелезла…
Было возбуждено уголовное дело по статье 105 УК РФ «Убийство» — это обычная практика при исчезновении человека, даже если нет тела.
Удалось установить, что в тот вечер Анна, передвигаясь по городу, оказалась на территории ведомственного санатория силовых структур.
«Она гуляла, там красивая набережная, может быть, заблудилась. Она ходила по берегу туда-сюда, сидела на пирсе. Камеры стоят до неких бетонных заграждений. Она через них перелезла, и потом ей пришлось идти до забора. Вероятно, понимала, что выход должен быть, и шла вперёд, и все, потом след обрывается», — не может прийти в себя отец девушки.
Родители Анны считают, что расследование дела явно затягивается.
«С трех десятков человек взяты объяснения как под копирку: никто ничего не знает, никто ничего не видел», — разводит руками отец.
«В материалах уголовного дела отсутствуют данные о том, что одна из камер видеонаблюдения санатория именно в то время якобы не работала, а запись с другой камеры, на мой взгляд, имела неестественно темное изображение. Следователем, ведущим дело, было гарантировано, что запись будет направлена на экспертизу с целью определения возможного внешнего воздействия, но пока этого сделано так и не было. Также не были изъяты и не изучены записи с видеокамер, расположенных при входе в основное здание санатория и на двух КПП».
Несмотря на просьбы родителей, не были установлены автомашины, выезжающие в ту ночь с территории санатория.
Проиграла бой
Допрос охранников, дежуривших в тот день в санатории, на взгляд отца, был сделан поверхностно. «Никак не проверена их возможная причастность к исчезновению моей дочери», — в обращении к Бастрыкину перечисляет возможные нарушения Николай Цомартов.
В какой-то момент родителям активно начали говорить, что Анна, вероятно, покончила с собой и найти ее тело маловероятно. Тем более что в тот день она проиграла бой. Мало ли, может, расстроилась… К делу даже привлекли психолога, который выдвигает именно эту версию как мотив. А местный следователь отправился в Ростов, чтобы изъять компьютер девушки и поговорить с ее друзьями на тему возможного суицида. Один из аргументов: якобы Анна перед своим уходом попросила брата передать маме, что «очень ее любит».
Родители не верят, что их дочь могла что-то сделать с собой, да ещё и в другом городе. К тому же курсантов МВД неоднократно проверяют на устойчивость психики, так что вряд ли в этом плане могли быть проблемы.
«Мы никогда в суицид не верили, в возможный несчастный случай, но это тоже надо выяснять. А на месте следствие в тупике. Ничего конкретного не предпринимают», — продолжает отец.
Об исчезновении курсантки МВД сообщили все СМИ республики, об этом пишут местные сайты. Просят сообщать всех, владеющих какой-либо информацией, о возможном местонахождении пропавшей девушки.
Конечно, версия с суицидом – самая удобная, и не только в Дагестане.
Крадут в невесты и в рабство
Вряд ли кто-то будет отрицать, что в Дагестане свой особый менталитет. Если что-то происходит, то своих обычно не выдают. Вдобавок в ходу многожёнство, с которым ничего сделать не могут: об этом тоже открыто пишут.
Помню, как когда-то давно приезжала в Дагестан писать как раз материал про то, как крадут девушек с целью выдать их замуж. Не только в самом Дагестане, их увозят даже из соседних регионов, того же Ставропольского края, потом ставят родителей перед фактом.
Так, меня заранее предупреждали: по городу в гордом одиночестве не гулять. Одеваться максимально неприметно. И действительно, на местном рынке ко мне подходили и интересовались, кто такая и не хочу ли пойти с ними. Хорошо, что помахала журналистской корочкой.
И про похищения граждан с целью продажи их на кирпичные заводы в свое время писалось много. Людей вызволяли из трудового рабства спустя годы. Их искали, но все бесполезно. Точно так же: никто ничего не видел и не знает. Изменилось ли что-то с тех пор?
С чего бы? Наоборот – в национальных республиках с поправкой на традиции общероссийские законы часто понимаются весьма условно.
Понятно, что у любого народа, как говорится, свои нормы и скрепы. Кто-то водит хороводы, а кто-то... крадет невест. И чему тут удивляться и возмущаться, что те же правоохранительные органы скорее будут действовать с оглядкой на свой уклад.
«В ходе расследования исчезновения моей дочери допущены вопиющие нарушения, которые делают бессмысленным проведение следственных действий», — считает отец.
Сейчас тот же Дагестан преподносят как прекрасный курорт на Каспии для отдыха и туризма. Так-то оно так — природа шикарная, море тоже. А вот как быть насчёт безопасности?
Мои знакомые студентки недавно уезжали и вернулись в тот же день. Говорят, пристают на улицах.
Нормально ли это? Что с этим делать? Понять и простить — ну, вот такие традиции, ничего не поделаешь? А как же главенство права, везде и всегда?
Анна может ждать помощи
Из сотен комментариев местных, осуждающих семью, которая «смеет» искать свою дочь, единичные – искренне им сочувствуют:
«В священный месяц для вас, женщины, матери, сестры, вы просто прочитайте, что вы пишите. Поставьте каждая из вас себя на место матери, что бы вы делали? Жили обычной жизнью и ждали звонка от МВД? Любая из нас носом землю рыть будет, любая... все будут под подозрением, ВСЕ. Пропал ребёнок в чужой республике. Стыдно должно быть…»
Понятно, что произошла какая-то чрезвычайная ситуация, иначе бы девушка давно объявилась. И понятно, что как раз в силу обстоятельств и места, где все это произошло, она может до сих пор ждать помощи. А возможные похитители затаились из-за шума и угрозы привлечения к уголовной ответственности.
И вариант объективно расследовать это дело только один — забрать его в Москву.
«Это все, что мы просим у Александра Бастрыкина. Пока есть шанс, что Анна жива, мы будем бороться», — говорит Николай Цомартов.
