Блогер Андрей Герасименко оказался в числе первой сотни россиян, которые полетели в КНДР после 4-летней паузы: «Увидел в телеграм-канале, что планируется тур, отправил заявку. Потом документы, и ждал, пока согласуют визу. Специального отбора не было, кто первый забронировал место, тот и попал в состав. Группу набрали чуть ли не за день».
– С самолетами в Северной Корее туго. На чем вы летели из Владивостока до Пхеньяна?
– Мы летели на старом советском Ту-154. Страшно не было, в Африке я летал на более убитых самолетах. На борту нам выдали журнал с фотографиями лидеров КНДР, попросили не мять и не выбрасывать. Если не нужен, вернуть в целости и сохранности. Как я понял, аэропорт открывали специально для нас, мы оказались единственными пассажирами.
– Что нельзя было провозить с собой?
– Запрещали провозить квадрокоптеры. С мобильными телефонами и другой записывающей техникой проблем не возникло. Но на паспортном контроле номера техники переписали.
– Вы увидели только то, что вам показали?
– Мы понимали, что в КНДР установят правила, по которым нам придется играть.
Но тем не менее при желании можно было увидеть реальную жизнь. Например, когда мы ехали к горнолыжному курорту, то из окна автобуса видели баннеры, закрывающие дома, которые находились в не очень хорошем состоянии. Заметили марширующих рабочих, они шли строем, казались серьезными и угрюмыми. Нас просили не фотографировать рабочих и людей в грязной одежде. Еще советовали снимать памятники вождей в полный рост, не обрезать. Около монументов рекомендовали стоять руки по швам. Правда, складывалось ощущение, что туристы все равно фотографировали что хотели.
– Вас не проверяли, что вы наснимали?
– Проверяли выборочно. У нескольких человек посмотрели телефоны. С нами были две девушки, которые около памятника показывали двумя пальцами жест «V» – символ победы или мира. Их вежливо попросили удалить фотографии. Я был в странах, где у меня вырывали телефон из рук, если я снимал запрещенное. В Северной Корее все максимально деликатно: пожалуйста, мы вас просили этого не делать. Вообще, принимающая сторона пыталась максимально угодить туристам. Постоянно спрашивали: вам всё понравилось?
– Около статуй вождей Северной Кореи вас просили кланяться?
– Кланялись представители из Владивостока, которые возлагали цветы к монументам. Кланяющихся туристов я не видел.
– Судя по картинкам из Пхеньяна, в столице практически нет людей. Не спрашивали гидов, куда все делись?
– Нам объясняли, что люди на работе, все заняты. Правда, вечером людей тоже видно не было. И в 7.30 утра только в нескольких домах горели пару окон, а ведь это время народ должен собираться на работу. Мы спрашивали: где люди? Нам отвечали: ну вот как-то так.
«Учителя нам улыбались»
– Сколько человек вас сопровождали?
– Нас разбили на три группы: автобус прессы и два с туристами. В каждом автобусе находились гид, сопровождающий и несколько людей со значками, на которых были изображены Ким Ир Сен и Ким Чен Ын. На каждой локации, куда нас привозили, тоже находились военные и какие-то люди.
– Даже во время катания на лыжах?
– Да, едешь по склону, и вместе с тобой едут какие-то местные спортсмены. Спускаешься со склона, смотришь назад, а тебя сопровождает еще один спортсмен. Остановился – и он останавливался, стоял и смотрел.
– Инструкторы на курортах были?
– Инструкторы были, они научили кататься ребят, которые впервые встали на лыжи. Сам курорт сделан максимально достойно, там есть каток, бассейн, спа-зоны, бильярд, рестораны, сувенирные лавки. В аренду можно взять лыжи. А вот сноубордов не было, я привез с собой. В целом курорт казался более живым по сравнению с отелем в Пхеньяне, где, кроме нас, не было постояльцев, и запах там стоял специфический – будто отель законсервировали на несколько лет и открыли специально для нас. А вот на курорте «Масикрен» мы видели семьи с детьми.
Я спрашивал у гида, откуда такое количество детей. Мне объяснили, что сейчас каникулы. Но у меня возникли сомнения, потому что слишком профессионально эти школьники катались с гор. Будто олимпийский резерв привезли.
– Одним из пунктов вашей программы было посещение Дворца пионеров.
– Во Дворце пионеров все выглядело максимально показательно: вот смотрите, у нас здесь играют в баскетбол, тут у нас рисуют... Когда мы заходили в кабинеты, дети сидели, ждали нас.
Мы посмотрели концерт. Нужно отдать должное – он был максимально хорошо отрепетирован. Был момент, когда дети танцевали-пели – и вдруг на экране, который был установлен на сцене, полетела баллистическая ракета. Неожиданная концовка.
Из странного: дети не смотрели на нас, никак не отвлекались от своих занятий. Если они занимались каллиграфией, то не отводили глаз от рисунков. Если играли на музыкальных инструментах, больше ни на что не реагировали. Мы взяли с собой шоколадки, думали угостить их. Но дети были максимально сосредоточены на своем. Нам сказали отдать подарки учителям, они потом сами раздадут детям.
– С учителями не удалось поговорить?
– Учителя нам только улыбались. Русский и английский они не знали. По-английски в КНДР в принципе не говорят. Даже сотрудники отеля ограничивались «hello» и «how are you». Фразу «give me» не понимали.
– Хоть с кем-то из местных удалось перекинуться парой слов?
– Мы немного общались с детьми на горнолыжном курорте на языке жестов. А вот на улице ни с кем поговорить не получилось. Если мы встречали кого-то, то люди старались быстрее пройти мимо.
– Вашу делегацию снимали местные журналисты – они тоже молчали?
– По прилету нас встречала толпа журналистов. Но в диалог они не вступали. Я что-то спросил по-английски, но меня не поняли.
«Местная кухня была очередной достопримечательностью»
– Как вам местная кухня?
– В КНДР едешь не за деликатесами, а за эмоциями. Еда там простая, не сильно вкусная, но нормальная. Десертов и сладостей особых не предлагали. Давали хлеб, дольки яблок, рис, кимчхи, острые рагу.
– В местные магазины ходили?
– Нас водили только в туристические магазины, где, кроме нас и продавцов, никого не было. Один человек из нашей группы, который говорил по-корейски, пытался в местном киоске купить чипсы, но продавщица ни в какую не хотела продавать.
Еще нас с группой журналистов отвезли на морской курорт, который пока закрыт для посещения. Там белый песок и огромная полоса отелей на 4 км. Непонятно, как они его планируют заполнить.
– Подключиться к Интернету в стране по-прежнему невозможно?
– В отеле Пхеньяна был Интернет. Подключиться сложно, но реально. Я заплатил полтора долларов за 10 минут. На горнолыжном курорте Wi-Fi не было, нам предлагали воспользоваться их компьютером, чтобы выйти в Сеть. Звонок в Россию осуществлялся через телефонистку, минута разговора стоила один доллар. Я писал номер на бумажке телефонистке, она набирала, ждала соединения и давала трубку.
– Второй раз бы поехали туда?
– Поехал бы, но не в ближайшее время. И программу выбрал бы другую. Мне не хватило Пхеньяна.
– Посоветовали бы?
– Я бы посоветовал ехать туда тем, кто много путешествует. С нами в группе были ребята, которые полмира объездили, для них такие поездки интересны. Людям, которые предпочитают пакетный отдых в Египте, Турции, Таиланде, такой формат вряд ли понравится.
