Если инициативу примут, ни за инвалидизацию, ни за смерть пациента, причинённую по неосторожности или халатности, медики отвечать не станут. Просто работа у них такая, сопряжённая с риском. Правда, не для них, а для больных.
Обсуждавшие законопроект депутаты также предложили ввести ответственность за заведомо ложный донос на врачей и исключить понятие медицинской услуги из законодательства. Это означает, что статья 238 УК РФ, по которой чаще всего медиков и привлекают к уголовной ответственности за «оказание услуг ненадлежащего качества», станет фактически нерабочей.
Также, по всей видимости, придётся изменить Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», в котором прописано понятие медицинской услуги. Скорее всего, ее могут заменить на термин «медицинская помощь». Граждане искренне возмущены: какая же это помощь, когда за любой чих у нас нередко приходится платить?
Как к нововведению отнесутся россияне? А нас, как обычно, никто и не спрашивает. Всенародных обсуждений по этому поводу не было, хотя по факту проблема с плохим лечением может коснуться любого. От младенца до старика.
Не дай бог стать в России потерпевшим в подобном уголовном деле. Люди проходят сотни кругов ада, прежде чем вину врачей удаётся доказать. Если удаётся. Врачебное сообщество, как известно, своих не сдаёт.
В ряде случаев жертв врачебных ошибок могут даже сделать крайними.
В Белгородской области вот уже четвёртой год мать девочки, потерявшей важный орган в результате несвоевременно оказанной медицинской помощи, пытается привлечь врача к уголовной ответственности.
Пятнадцатилетней школьнице из-за неверного лечения пришлось перенести сложную гинекологическую операцию. Полтора месяца ребенку не могли поставить правильный диагноз, в результате орган пришлось удалить («МК» неоднократно писал об этой нашумевшей истории).
Суд первой инстанции гинеколога осудил, назначил ей наказание в виде одного года лишения свободы и двух лет запрета на медицинскую деятельность, но по истечении срока давности врачу фактически ничего не грозило. Однако медик захотела оправдания по реабилитирующим основаниям, подала в апелляцию и ее выиграла. Родители девочки подали в кассацию.
Кассация заново вернула дело в апелляцию, которая в свою очередь отправила дело в первую инстанцию.
Процесс в суде длилось почти год, «тяжелую» часть статьи Уголовного кодекса переквалифицировали на более «легкую». «Сказали, что потеря яичника — не причинение тяжкого вреда здоровью, а лишь вреда средней тяжести. А там другие сроки и наказание. Хотя дочка уже несколько лет находится на лекарственных препаратах, и неизвестно, сможет ли в будущем стать матерью», — рассказывает Оксана, мать девочки. Пока шли слушания, подросток второй раз попала на хирургический стол. «Но в той же самой больнице ее не захотели даже осматривать, потому что, как мне сказали, все знают, что это за ребёнок», — возмущается Оксана.
Недавно мать зашла в комнату, а дочка сидит перед иконой и умоляет: «Господи, помоги мне, пожалуйста, родить когда-нибудь». «Каково мне слышать такие вещи? — переживает женщина.
За минувшие годы врач так и не принесла извинений. Мало того, она хочет обвинить маму девочки в клевете. И это несмотря на то, что уголовное дело расследовал Следственный Комитет, а государственное обвинение утверждала прокуратура. «Меня вызывали в полицию по её заявлению в отношении меня, «клевета» отпала (ст 128), начали выяснять, не нарушила ли я «неприкосновенность частной жизни» (статья 137 УК РФ), озвучив свою историю», — возмущена Оксана.
6 декабря она приехала на очередное заседание в Белгородский областной суд. «Решение, конечно, нас немножко удивило. Был отменен обвинительный приговор суда первой инстанции, и дело направлено вновь на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе. Это ещё, как минимум, год хождения по мукам», — уверена Оксана.
Сама потерпевшая уже успела вырасти и стать совершеннолетней, пока ее родители пытаются привлечь врача к ответственности. Каково ей сейчас?
«Принятие закона о декриминализации врачебной деятельности — очередная глупость, которую можно даже не обсуждать. Я считаю, это пустой выхлоп, — высказывает свою точку зрения доктор юридических наук в области медицинского права Александр Мохов. — Поймите, нельзя в принципе декриминализировать какую-то отдельную профессию. Даже в СССР медиков, бывало, привлекали к уголовной ответственности. А сейчас более 7000 уголовных дел по таким статьям ежегодно возбуждаются».
Конечно, как отметил эксперт, до суда эти дела доходят далеко не всегда, а сроки, присуждаемые проштрафившимся медикам, обычно минимальные. Либо тех вообще в итоге освобождают от наказания за истечением давности.
«Давно уже обсуждается, что врач должен иметь право на страхование своей профессиональной ответственности. В некоторых странах профессиональные врачебные сообщества разбирают такие случаи, привлекают экспертов, выносят соответствующие решения, и они являются основанием удовлетворить исковые требования потерпевшим».
А что может одинокий пациент? Истории болезни и исследования находятся в медицинской организации. Там все нередко переписывается, или вообще теряют документацию. В таких условиях ещё и вывести врачебные ошибки из-под Уголовного Кодекса — это оставить больных без защиты.
«Альтернативных форм разрешения конфликтов в медицине нет», — продолжает Мохов.
«Нужно говорить о формировании структуры, который этим будет заниматься независимо. Не просто врачи по профессиональному признаку собрались и прикрывают коллегу. Когда СК стал массово с этой категорией дел сталкиваться, он был вынужден у себя создать специализированное экспертное подразделение. В ряде медицинских учреждений также хотят готовить судебных экспертов по своему профилю», — утверждает Мохов.
А пока пострадавшим людям в буквальном смысле каждый раз приходится стоять у приёмной Бастрыкина, чтобы на их дело хотя бы обратили внимание. Так же, как когда-то стояла с плакатом с просьбой о помощи Оксана.
