«Дорогой Леонид Ильич», как известно, обожал «побаловаться» ружейным промыслом. Ради такого удовольствия он регулярно ездил из столицы в охотничий спецзаповедник «Завидово», расположенный на границе Московской и Тверской (тогда – Калининской) областей. Компанию «хозяину Кремля» составляли его ближайшие соратники, кроме того среди гостей «бровеносца» побывали в завидовских краях и многие ведущие западные лидеры. При этом Брежнев частенько старался совместить приятное с полезным: в неофициальной обстановке обсудить с влиятельным иностранным господином (или товарищем) важные проблемы.
Одна из самых интересных международных VIP-охот произошла в мае 1974-го, когда Брежнев повез в заповедник прибывшего в СССР с визитом тогдашнего госсекретаря и советника президента США по национальной безопасности Генри Киссинджера.
О некоторых подробностях завидовской эпопеи двух знаменитых политиков вспоминал впоследствии посол в США А. Добрынин:
«В начале мая Киссинджер вылетел в Москву. …Переговоры проходили в подмосковном охотничьем хозяйстве в Завидове... Значительная часть времени ушла на обсуждение проекта Соглашения о предотвращении ядерной войны. Брежнев придавал этому документу особое значение. …Когда в Завидове был выработан документ с проектом вышеуказанного соглашения, Киссинджеру предложили как бы парафировать согласованный текст. Он уклонился, сказав, что у него нет таких полномочий, но выразил уверенность, что президент Никсон полностью одобрит его. Брежнев дал волю своим эмоциям (отчасти наигранным), заявив, что он не для того потратил целых два дня, чтобы все это закончилось никого не обязывающим разговором. Спор разрешился тем, что Брежнев настоял на получении от Киссинджера «расписки» на простом листе бумаги о готовности правительства США подписать такое соглашение».
Конечно, помимо столь серьезных разговоров (в них принимал участие еще министр иностранных дел А. Громыко) американского гостя угощали и настоящей русской охотой, настоящим русским застольем.
Из воспоминаний Анатолия Добрынина: «К концу одного заседания Брежнев предложил Киссинджеру «поразмяться и пойти поохотиться на кабана». Я видел, что госсекретарь был не в большом восторге от такой затеи. Он стал говорить, что не охотник... что у него нет подходящей одежды. Брежнев тут же приказал принести шапку, ватник, сапоги, взятые напрокат у сотрудников охраны. В этом наряде помощник президента США выглядел довольно комично... Киссинджер сам активно вечером подшучивал над всем этим приключением, заявив, что один из кабанов умер от разрыва сердца, увидев такого незадачливого охотника».
А вот еще одно завидовское приключение, наверняка вызвавшее у Киссинджера всплеск адреналина. Об этом эпизоде вспоминал личный переводчик генсека Виктор Суходрев: «Мы пообедали, американцы… были в готовности возобновить переговоры, перейти в переговорный зал. И тут я получил указание связаться с кем-то из аппарата Киссинджера и сказать, что Генеральный секретарь задерживается... Брежнев... вышел с заспанным лицом, его чуть пошатывало... И он предложил: «Слушай, Генри, а давай поедем покатаемся по водохранилищу...» Брежнев сел за руль катера, посадил рядом с собой Киссинджера, а мы с механиком сели сзади. 20-30 минут на бешеной скорости мчались по водохранилищу…»
Спустя некоторое время американца опять ждало испытание русской охотой.
В. Суходрев: «8 мая очередной сюрприз: «А давай, Генри, мы сегодня после обеда поедем поохотиться...»
Как вспоминал далее переводчик, в начале этого досугового мероприятия один из сотрудников брежневской охраны вручил ему кожаную сумку со словами: «Витя, после окончания охоты откроешь ее и найдешь все, что нужно». С этой поклажей Суходрев и поднялся на охотничью вышку, вслед за патроном и его гостем.
В. Суходрев: «Там была скатерка небольшая, полбатона вареной колбасы, нарезанный сыр, хлеб, боржоми и пол-литра столичной водки, стаканы… Брежнев мне велел открывать бутылку, а Киссинджеру сказал: «Давай, режь колбасу». Затем говорит: «Давайте за удачную охоту, переговоры»... И залпом, по-русски, выпил стопку...»
По словам Суходрева, стало понятно, что Леонид Ильич специально подстроил такой мужской «междусобойчик» в необычной обстановке, чтобы поднять важный для советского руководства вопрос «о попытке американцев, как нам казалось тогда, разыграть против нас китайскую карту...»
В. Суходрев: «Находясь в Шанхае, в заключительный день в речи на банкете президент Никсон позволил себе сказать, что народы двух стран, США и Китая, держат будущее всего мира в своих руках. «Как же так? – спрашивал Брежнев Киссинджера, – а где же отношения между двумя крупнейшими ядерными державами (имел в виду Америку и Советский Союз. – А.Д.)?» Тут же, на охотничьей вышке, вопрос был снят: та фраза, по словам Киссинджера, прозвучала, но на заключительном обеде, Никсон сказал ее в пылу застолья, на котором «обильно текла китайская водка»…»
К слову – о водке. По поводу алкогольного меню, предложенного в Завидово, участники той встречи впоследствии давали совершенно противоположную информацию. Если личный переводчик Брежнева упомянул, что гостей потчевали нашей фирменной «беленькой», то сам Киссинджер категорически утверждал: наливали только пиво!
Ну, чтобы в столь душевной обстановке и одним пивком обойтись, это уж вы, господин госсекретарь, «заливаете»!
