«Мой 15-летний сын третий месяц в СИЗО». Это цитата мамы мальчика из письма в Совет по правам человека при Президенте РФ. «Вместо того чтобы учиться в школе, он сидит в камере. Его обвиняют в подготовке к теракту».
Для начала скажу, что мальчик из вполне благополучной, но неполной семьи. Мама юрист, бабушка федеральный судья в отставке (в прошлом председатель районного суда). Родители расстались фактически сразу после рождения ребенка. Андрей (имя изменено. — Прим. авт.) жил с мамой и бабушкой в Липецке. А потом мама переехала в Подмосковье, забрала сына, устроила в местную школу. С отцом Андрей общался мало. Да и внимания мамы, видимо, не хватало. А тут еще подростковый возраст. Андрей конфликтовал с классным руководителем, пропускал уроки. В итоге мать была привлечена к административной ответственности за неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего.
— Он обычный подросток, — считает тетя Андрея, она же крестная мама (к слову, тоже юрист по профессии). — Учился средне. Не курит, занимается паркуром и борьбой. У него золотой значок ГТО, летом на стройке работал, а еще волонтером был.
Женщина показывает тот самый значок и личную книжечку «Волонтер», выданную организацией «Мосволонтер». Она шлет их совместные фото культурных походов, видимо, на тот случай, если я не поверю. Вот Андрей в Музее Булгакова, а вот он в Третьяковской галерее. На многие мероприятия его водила бабушка, с которой он очень близок. Но у каждого в семье своя роль, и отца никто не заменит. А из-за натянутых отношений с ним Андрей не рассказал вовремя об одном инциденте.
— В городе, где мы живем, на него и его друзей нападали мигранты. Угрожали ножом, — рассказывает родительница. — Я об этом узнала уже потом. Возможно, поэтому в июле 2023 года Андрей побрил голову, подписался на группы скинхедов, начал интересоваться их историей. А когда был в Липецке у бабушки на каникулах, то написал в группу ТГ, что хочет познакомиться с местными скинами. После этого на связь с ним вышел некий Игорь. Он сказал, что тоже скинхед. Важный момент: мужчина поинтересовался возрастом Андрея, а сын, чтобы выглядеть круче, сказал, что ему 16 лет. Думаю, это сыграло свою роль.
Небольшое отступление. Долгое время в России за преступления террористического характера возраст уголовной ответственности наступал с 16 лет. Но в 2016-м были внесены изменения в законодательство: «В части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности расширен перечень составов преступлений, ответственность за совершение которых наступает с 14 лет». Мера правильная. Но за прошедшие с тех пор годы много ли про эту ответственность говорили в российских школах? А ведь вполне логично, что если закон позволяет привлекать за особо тяжкое преступление школьников, то должны были проводиться профилактические мероприятия. Ни один из десяти опрошенных мною московских девятиклассников не сказал, что такие разговоры велись.
Но вернемся к Андрею. По переписке видно, что ему нравилось общаться с «Игорем», он даже спрашивал (то ли в шутку, то ли всерьез), можно ли «Игоря» называть «батей», хотел ему понравиться. А потом «батя Игорь» объяснил, что сейчас на ненависти к мигрантам можно делать деньги (есть те, кто готов платить за акции против них). Судя по переписке, «Игорь» предложил поджечь мечеть и получить за это 80 тысяч рублей.
Вот что говорит мама:
— Понимаете, Андрей планировал связать свою жизнь со службой в органах, записался на подготовку к поступлению в колледж МЧС, с его слов, воспринимал все происходящее как квест. На предложение о поджоге мечети он сначала согласился, чтобы войти в доверие к «Игорю», даже сходил и посмотрел, где она. До этого ни он, ни мы понятия не имели, что в Липецке вообще есть мечеть. Но выполнять предложенное он не собирался, о чем сказал в переписке и позднее в показаниях. Когда он добровольно отказался от поджога и сообщил об этом «Игорю», тот предложил ему совершить вместе диверсию на железной дороге путем поджога релейного шкафа уже за 180 тысяч рублей. Появился новый повод для общения, и Андрей его снова поддержал.
Судя по переписке, «Игорь» велел купить бензин и что-то горючее. Андрей сказал, что у него нет денег. «Игорь» указал место закладки с деньгами.
Задержали 15-летнего Андрея сотрудники УФСБ Липецкой области на третий день общения с «Игорем». Это случилось на улице, когда он подходил к дому бабушки. Согласно материалам дела, при нем был пакет с розжигом и моторным маслом. Он настаивает, что хотел вызвать «Игоря» на встречу, чтобы сдать его полиции и тем самым стать в глазах родителей героем. А правоохранители, чтобы показать, что разоблачили террориста, действовали быстро и жестко.
— В случае задержания несовершеннолетнего правоохранительные органы обязаны незамедлительно уведомить законных представителей, — говорит мать. — Но сына скрывали. Я разыскивала своего ребенка по всем возможным каналам и смогла узнать о задержании (оно случилось в 7 часов вечера) только в два часа ночи через Службу спасения России. И даже после этого сотрудник райотдела ОП №3 продолжала утверждать, что не знает, где ребенок. Допрашивали сына более 10 часов, в том числе ночью, ссылались на то, что «случай не терпит отлагательства».
Все это мама говорила и на суде по избранию меры пресечения. Там же присутствовала педагог-психолог, которая высказалась против помещения задержанного под стражу, говорила про то, что подростку нужно учиться. Но следствие настаивало: может сбежать, продолжит совершать противоправные действия. Прокуратура тоже поддержала арест. В итоге Октябрьский районный суд города Липецка постановил взять его под стражу.
— Папа приходил на все заседания суда, но Андрей сначала смотрел на него с вызовом, — говорит тетя. — А на последнем заседании оттаял. И там плакали и Андрей, и папа. Потом еще мама с бабушкой.
«Обратите внимание: общение с незнакомцем уже на третий день привело к задержанию школьника, — констатирует бывший сотрудник спецслужб. — Это указывает на то, что, скорее всего, была провокация».
У Андрея, что интересно, никто особенно и не расспрашивал про «Игоря». В постановлении об аресте сказано, что соучастники не установлены. А если подозрения родных и наших экспертов верны, то стоит вспомнить закон «Об оперативно-розыскной деятельности». В нем указано, что органам следствия запрещено подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий.
Разумеется, интерес силовиков к Андрею неслучаен. И его слова про квест и благие изначально намерения следователи, скорее всего, воспринимают с усмешкой: мол, все преступники так оправдываются. Но даже если мальчик лукавит, как получилось, что именно в его голову так легко удалось вложить дикие идеи о поджоге мечети и релейных шкафов? Ведь, по идее, спецслужбы перлюстрируют (ну или, по крайней мере, должны) абсолютное большинство чатов и каналов, где обсуждаются опасные темы, особенно связанные с терроризмом. И раз речь идет о подростке, может, стоит попытаться спасти заблудшую душу, а не тащить мальчишку сразу в тюрьму, откуда он выйдет уже матерым уголовником?
Андрей сейчас в СИЗО, где нет даже корпуса для несовершеннолетних. Школы Липецка и администрация изолятора не нашли возможности организовать его обучение.
Прошу главу Следственного комитета Александра Бастрыкина взять это дело на контроль, а также провести проверку на предмет возможной провокации и подстрекательства.
