Их штамп (тезис) под названием «1991»: «СССР развален преступно — значит, нынешняя РФ нелегитимна». Некоторые из этих хроносепаратистов, драпирующихся в красные флаги, доводят свою логику до предела: «Принявшие присягу в Российской армии изменили советской присяге». Досье не заводил, но, думаю, вспомните галерею героев, гордо ронявших: «Я присягал только единожды! Триколор — белогвардейская и власовская (армии РОА генерала Власова) тряпка!» И респект/восторг аудиторий: «Вот человек принципа!»
Штамп под названием «1917»: «России больше нет. Атеизм, цареубийство, масоны, крах империи, культуры. Красный флаг — символ геноцида русского народа».
Эдакое эстетство: «Я в этом киоске себе цветок выбрал, прочие игнорирую». Истоки сего синдрома, первое прочеркивание границы поперек истории России, — славянофильское неприятие петровских реформ. Да, всегда случались недовольные каким-либо событием в истории страны, чьим-то правлением. Но то были единицы. И критика этих нескольких ворчунов не была тотальной. В сущности, мы все не лишены дара критического восприятия: составляем рейтинги, антирейтинги исторических деятелей, эпизодов в истории страны. Но… славянофильское неприятие реформ Петра впервые возвысилось до построения в мечтах, а затем и мозгах огромного числа сограждан и последующих поколений россиян — другой, параллельной, «идеальной допетровской Руси».
Мне довелось полемизировать с фанатами «альтернативной истории». Эта мода расцвела в 1970-х, начиная с англосаксов. Вышли сотни книг, а теперь и игр. В общем, и Средиземье Толкина — это доведенная до предела «фэнтези-альтернатива». Первыми нашими «альтернативщиками» и были именно славянофилы с их допетровским «Средиземьем».
Диагноз проницательнейшего Константина Леонтьева: «Славянофилы эпохи Аксакова, Киреевских — мечтатели». Боготворили допетровскую Русь, сельскую общину, абсолютно не представляя, что это такое, пока пруссак Гакстгаузен не изучил и не объяснил впервые «славяно-Обломовым» суть, механизм действия русской общины. Сенсация была всероссийская.
Собственно, все эти рассуждения о «России, которая могла бы быть» — это своеобразный мыслительный тест, «Манту для мечтателей». Он выявляет отношение к порокам развития страны.
И здесь возможны две реакции. Реакция номер 1: «Что и как исправить здесь?» Реакция номер 2: «А что бы было, если бы то или иное событие не произошло?» Трудяги-реформаторы Сперанский, Витте, Столыпин исправляли пороки в «этой стране». А вот Николай II от них прятался, бежал в страну другую — допетровское «Братство колец». Обряжал не только придворных, но и действующих министров в костюмы эпохи царя Алексея Михайловича (имя наследника — из этой же оперы), подрывал главные достижения Петра: армию и флот…
В период работы потомков тех мечтателей парижскими таксистами историки СССР объяснили «что было бы, если бы не было бы…»: без реформ Петра суверенное государство Россия просто исчезло бы. Знаменитый историк Арнольд Тойнби свидетельствует: «Начиная с XVII века на Западе шел непрерывный прогресс технологии, развитие которой представляло вызов остальному большинству человечества. У него не было другого выбора, кроме освоения западной технологии или подчинения державам, владевшим ею. Россия, столкнувшись с такой проблемой, первая сохранила свою независимость, приняв широкую программу технологического преобразования на западный лад. Пионером решения задачи был Петр Великий. Счастье России, что Петр оказался прирожденным технократом, обладавшим властью московского царя».
Иван Солоневич и его последователи уже XXI века (не раз полемизировал с ними, здесь перечислять не буду) довели отрицание Петра, послепетровской России до пределов безумия. Подобно точке разрыва на графике функции, у них 1689 год (начало самостоятельного правления Петра) — первая «точка разрыва России». А далее уже: 1917, 1991…
Ныне дошел к нам термин «точка бифуркации», но суть — в реакции, программе действий определенной части сограждан: «Моя страна — не эта, а та!» Точнее, в традициях «славяно-Обломовых», для большинства это «программа бездействия». В «этой стране» они мосты и военкоматы не подрывают, мирно ходят с флагами страны «той». (Хотя, если дотошно проследить линию Кирилло-Мефодиевского братства, Костомарова, Кулиша… окажется: к украинизации, а в самом конечном счете — к сегодняшним поджогам релейных шкафов и военкоматов славянофилы все ж имеют отношение.)
Для всех «избирательных патриотов — хронологических сепаратистов» я бы и сформулировал «закон Голицыных–Чичериных».
Чичерины. В 1472 г. в Россию приехал чичероне Софьи Палеолог — Атанасио (Афанасий). Чичероне — переводчик важных персон, термин от Цицерона, на языке оригинала — Чичеро. Потомки Афанасия — Чичерины: воеводы, генералы, ученые… Выдающийся философ, историк Борис Николаевич Чичерин преподавал право цесаревичу. А его племянник Георгий Чичерин в 1905 г. вступил в РСДРП. С 1918 года — нарком иностранных дел. С нуля (если не менее!) создал наркомат, вывел страну из самой тотальной в ее истории изоляции. Заключил первые международные договоры РСФСР, был главой делегации на исторической Генуэзской конференции. Заключил знаменитый Лозаннский договор, подтвердивший статус Черноморских проливов. А вот, по некоторым сведениям, правнучатая племянница наркома — рок-певица Юлия Чичерина: два «Золотых граммофона» (высшая музыкальная награда), национальная премия «Муз-ТВ», автор и исполнитель всероссийских хитов, героиня клипов и фильмов Тимура Бекмамбетова. Помню, где-то в начале 2000-х мои студентки заинтересовались: что там у препода на плеере? Оказалось в том числе: «Жара», «Мой рок-н-ролл», «Ту-ла-ла»… Но о связи звонкой рокерши с проходимыми в курсе отечественной истории философом и наркомом никто и не подозревал. Да… династия получилась!
Князья Голицыны в «Свободной теме» тоже не по дружбе (с автором), а по службе: фельдмаршалы, дипломаты, ученые, главы правительств России…
Но здесь все они собраны как необходимый позитивный пример. «Закон Голицыных–Чичериных» иллюстрирует единство российской истории. Показывает ограниченность, если не сказать — убогость «хронологических сепаратистов», гордо-громогласно заявляющих: «Для меня России после такого-то года просто не существует! Присягавшие после такого-то года — предатели! В отличие от нас, принципиальных!»
Но вот же люди служили допетровской, петровской и послепетровской России, Советскому Союзу, Российской Федерации. И успешно служили, несмотря на трудности эпох. Наркома Георгия Чичерина оклеветал, подсидел, сменив на посту, его зам Максим Литвинов. Среди Голицыных с 1917 года немало репрессированных, погибших в лагерях. В эпоху нэпа была возможность уехать, но старейший в роду (неформальное, но очень значимое в древних родах «звание») Владимир Михайлович — тот самый городской голова, втащивший Москву в ХХ век (первые электростанция, телефон, трамвай, канализация), а в 1931 году точно предугадавший и описавший причины и детали будущей гибели СССР — объявил на собрании рода: «Остаемся в России. Работать, служить будем где получится». В институты не принимали, а случайно пропустив — изгоняли; к высшему образованию подпустили только после Великой Отечественной войны. А в 2007 году ведущий геофизик мира, академик Георгий Сергеевич Голицын, получая из рук президента Путина орден, к положенному ответу «Служу России!» добавил: «Как все 600 лет все поколения Голицыных».
Да, «закон»-то надо сформулировать! Примерно будет: «Границы собственного понимания, пригодности, служебной востребованности не стоит выдавать за хронологические границы Отечества».
