С Александром «МК» связался как нельзя вовремя — мужчина только вернулся с Азовского моря, где занимался плаванием. «Сейчас отдыхаю, отхожу от заплывов, — делится Александр. — Сегодня поставил рекорд: восемь раз проплыл туда и обратно. Стартую от водной станции до моста — и назад. В одну сторону, по расстоянию, метров 150 будет. Вода чистая, как в бассейне, волн нет, на улице солнце печет, красота!»
— Сложно плавать, пользуясь только одной рукой?
— Я двуруким еще фору дам. Сейчас начал тренировать собаку, чтобы она спасала меня в случае чего. Она у меня очень умная, овчарка, плавает со мной постоянно. Если становится тяжело, то я цепляюсь за нее, а она, родная, тянет меня за собой. Что интересно, плывет только к берегу, куда-то еще не хочет.
Александр рассказывает про свою прожитую жизнь, а перед глазами проходят картины нашей новейшей истории. Когда в далеком 2014 году в Киеве вовсю горел огонь Майдана, в южном Мариуполе к захватчикам власти, киевской хунте, у местных жителей было много вопросов и претензий. Терпеть националистов и правосеков в городе никто не хотел, и местные жители кинули клич: «Кто недоволен сменой власти в стране, приходите в центр города». Люди начали подтягиваться к горисполкому. Приходили, общались между собой, обсуждали происходящее. По рассказам Александра, искрой протестов был именно Мариуполь, а уже потом в Донецкой области начался захват повстанцами административных зданий. «В апреле мы взяли горисполком, возвели баррикады, — вспоминает наш собеседник. — Мы были без оружия, а против нас организовывали провокации, кидали в людей бутылки с зажигательной смесью, камни. Потом привезли головорезов из националистических организаций. Вот в итоге и получилась очень серьезная бойня. Погибли тогда очень многие, а еще больше оказалось пропавших — националисты вывозили людей в кустарные тюрьмы, наспех созданные в подвалах городских зданий. Например, в городском аэропорту. И тех протестующих, как правило, больше никто уже не видел. Стрельба в городе была конкретная».
С особенным остервенением Александр вспоминает тогдашнего начальника полиции Мариуполя Валерия Андрущука, отдавшего приказ стрелять по безоружным мариупольцам. «Первого мая мы пошли к УВД просить начальника Андрущука, чтобы тот написал заявление на увольнение по собственному желанию, — вспоминает Александр. — Людей было очень много. Он, конечно, написал заявление, но по факту продолжил свои обязанности исполнять. А уже потом, 9 мая, на демонстрации, когда мы дошли в колоннах до Вечного огня, возле УВД раздались выстрелы — как раз этот начальник и приказал стрелять по людям.
— При каких обстоятельствах вы потеряли руку?
— Это произошло как раз в то время, когда я стоял на баррикадах в охране. Мы шли в колонне демонстрантов, целью которых было возложить цветы. Очень боялись провокаций со стороны «Правого сектора» (организация запрещена и признана экстремистской в РФ), от которого можно ждать любой подлости. Возле УВД раздались выстрелы, до нас дошла информация, что там правосеки пошли на штурм наших. Мы бросились им на помощь, и тогда со здания СБУ по людям начали стрелять снайперы из винтовок. Кстати, некоторых из этих снайперов ребята потом поймали. У меня на груди была прикреплена георгиевская лента, поэтому они и выбрали меня целью. Первым выстрелом попали в правую руку, затем раздался еще один выстрел — снайпер, видимо, метил в голову, но промахнулся, пуля попала во вторую руку. Меня наши ребята сразу подхватили, вывели, посадили в машину и довезли до ближайшего экипажа «скорой помощи». Из-за большой потери крови потерял сознание и минут пятнадцать был в коме. Врачи уже и не думали, что выживу. По их словам, еще бы минут пять — и была бы неминуемая смерть. Но они вытащили меня с того света, привели в чувство своими «утюгами» — дефибрилляторами. У меня сердце долго не билось, почти критическое время.
Потом врачи не знали, какую руку мне спасать, на второй руке тоже были серьезные повреждения — порваны сухожилия и вены. Но когда я пришел в себя, мои первые слова были «ура, победа!».
— Вы продолжали верить в победу даже в ходе ампутации?
— У меня тогда словно было видение: я ни разу не был в Киеве, но во время видения четко понимал, что иду по Киеву в большой колонне людей с флагами, кричащих «ура, победа!». Не знаю, как объяснить такое.
— После выхода из больницы эта уверенность не пошатнулась?
— Я всегда был за Россию и остаюсь за Россию. Я гордо ношу георгиевскую ленту на груди, у меня в квартире флаги ДНР и России. Я вот шел, еще при Украине, с внуком по улице, а там висит флаг «Правого сектора». Внук спросил, что это за флаг. А я говорю: «Держись, внук, подальше от этого флага. Видишь, у деда руки нет, так это вот сделали эти ребята». Дальше идем, а там люди стоят с оружием — людей-то простых боятся, вот и ходят с оружием. С приходом России в Мариуполе жить стало намного лучше.
— Кем вы работали до ранения?
— В строительной организации, ведущей строительство, в том числе и на заводе «Азовсталь». Слесарем работал, докером. Кабеля прокладывали, проводку делали. Водителем тоже работал. Сейчас за баранку уже не сажусь, но на велосипеде катаюсь. Велосипед я сам собрал, по винтику, из металлолома. Назвал его «Донбасс». Начал кататься в том году, но, честно говоря, раза два упал с него. А сейчас уже отлично катаюсь. Это хорошее подспорье. Если покупаю еду в магазине, можно не тащить на себе, а везти на велосипеде. Я называю его продовольственной тележкой.
Тем не менее оправиться от серьезных повреждений и взять себя в руки было делом очень сложным. Первое время после выписки из больницы даже простейшие вещи давались Александру с большим трудом. Просто порезать хлеб или одеться — все становилось проблемой. Но упорство и любовь к жизни сделали свое дело. «С ножом работать сложно, потому что продукты нужно придерживать второй рукой, — вздыхает Александр. — Все время задавал себе вопрос: «А смогу ли я сделать, например, вот это вот?» И так учился жить заново. Первое время ел, как воробушек, со стола. Насыпал еду и ртом со стола ел. Потому что рукой еще шевелить нельзя было. Потом привязывал вилку на палку, чтобы была подлиннее, и при помощи такого устройства ел. А потом научился даже второй рукой, месяц постигал это искусство. Как говорится, глаза боятся, а руки делают. Поначалу получались, конечно, каляки-маляки, но со временем освоился. Сейчас так приспособился, что многие вещи делаю лучше, чем люди с двумя руками.
— Семья, близкие вам помогали?
— Один бы я не справился. Самое тяжелое время было даже не тогда, когда потерял руку, а когда потерял зрение пятнадцать лет назад. Потерянная рука по сравнению с этим горем мелочи жизни. Я побывал в шкуре незрячего и очень сочувствую таким людям.
— Зрение удалось вернуть?
— Да, оно вернулось потом, слепота была результатом перенесенной инфекции. Но тогда я понял, как прекрасен мир, и начал ценить самые простые картины: как бежит собака или цветы цветут.
— Было что-то, что не позволило вам упасть духом?
— Я благодарю врачей и благодарю море, которое исцелило меня, а также близких людей, которые не бросили, поддержали в трудную минуту. С 2015 года я, какая бы ни была погода, каждый день хожу на побережье. Первое время просто кормил чаек, разрабатывал вторую руку, которая тоже была раздроблена до костей, почти не шевелилась. А потом потихоньку начал пытаться плавать. Теперь вот ежедневно плаваю километра по полтора. Вы знаете, но после закрытия завода «Азовсталь», этой коптильни, море и воздух у нас стали во много раз чище? Когда ходишь по городу, приятно дышать, как будто город вернулся во времена СССР.
Тяжелым временем было и освобождение Мариуполя в ходе СВО. Но и здесь Александр не пал духом — помогли оптимизм и привычка видеть во всем хорошее. «Многие ждали прихода России, я тоже, — продолжает рассказ мужчина. — Город, конечно, тогда лежал в руинах, но сейчас зато возрождается как на дрожжах.
— Как переживали бомбежки?
— Я жил на пятом этаже. Один раз сплю ночью, вдруг — бах, прилет метрах в десяти от дома, воронка там большая такая была. Стекла повыбивало, двери. Хорошо, что я спал далеко от окон, иначе меня бы задело осколками. Прилеты часто были, я их называл «Содом и Гоморра». Самый тяжелый день у нас был, если считать от 24 февраля, 51-й. Конфликт показал, кто есть кто. Каждый показал свою сущность.
— Откуда еду брали?
— Всю еду из магазинов украинская власть заранее отдавала нацикам из батальонов, а людям оставались пустые полки. Бывало такое, что я шел по улице и магазины разносили на моих глазах. Город был похож на призрак: пустой, во дворах рубили двери, чтобы обеспечить топливо для костров, готовить ведь надо было на чем-то. Я шесть раз ходил через линию фронта по нужде — взять продукты или к теще, но три раза пройти не смог. Три раза нацики по ногам стреляли, чечетку отплясывал. Трупов вокруг было много, волосы дыбом вставали. Кого-то судьба настигла. Когда все это началось, некоторые люди разворовали магазины, завалили свои квартиры ворованным добром, а потом — бах, и туда снаряд прилетает. Что это, если не карма?
— Тяжело было без воды, электричества?
— Ко всему человек привыкает. Ложились рано, когда темнеть начинало. На 48-й, 50-й и 51-й дни я спускался в подвал, спасаясь от обстрелов, окон в квартирах уже не было — выбило. Потом на неделю переехал жить в частный дом к родственникам. Воду зять приносил, еду дочка завозила на машине, а осенью уже и коммуникации восстановили. Делились друг с другом пышками, у меня товарищ умеет делать замечательные пышки. Всё пережили, и люди даже сплотились. Везде нужно уметь найти позитив.
Трогательная история жизни оказалась и у той самой собаки по кличке Луна, что страхует Александра в море, плывет с ним рядом бок о бок. Когда год назад в Мариуполе творился хаос, шли бомбежки, многие жители города лишились жилья. Такая судьба настигла и бывших хозяев собаки, которым пришлось жить в машине. Луну же взял родственник Александра, который в скором времени и передал ее нашему собеседнику.
— Первое время ухаживать за собакой было сложно, но за год я так привык к своей четвероногой подруге, что уже не вижу жизни без нее, а она отвечает безоговорочной преданностью! Вот даже научилась плавать, чтобы быть рядом со мной в воде, — говорит Александр.
— Луна сама по себе, без вас, не любит плавать?
— Она сначала плавать не умела. Я зашел в воду, а она увидела море первый раз в жизни, перепугалась — бьет лапами по воде, боится. «Ну всё, — думаю, — накрылось мое плавание». Взял ее, потихоньку занес на небольшую глубину — смотрю, перестала трепыхаться. Отпустил, она немного проплыла, снова взял на руки... Так и научил плавать. Плавает уже быстрее меня, хотя я последние года три плаваю в ластах, тоже получается быстро.
— В ластах удобнее?
— Да просто у нас спасатели не разрешают плавать. «Ну ладно, — думаю, — буду с вами играть в догонялки». Купил ласты и очки для удобства и скорости, так и уплывал от них. А теперь они уже привыкли, знают меня. Не прогоняют. Главное в плавании дыхание. Если правильно вдыхать и выдыхать воздух, можно проплыть хоть сто километров.
Что касается будущего, наш герой предпочитает не загадывать вперед. По словам Александра, он выполнил свою главную задачу — получил паспорт гражданина России, невзирая на огромные очереди желающих и долгое время ожидания. Расстроило только то, что получил заветный документ не 12 июня, в День России, а 13-го. В остальном Александр придерживается философии знаменитого деятеля Индии Махатмы Ганди и считает, что жить нужно полной жизнью, получая удовольствие от самого факта бытия на земле.
«Читал в Интернете про Гималаи, — напоследок заметил Александр. — У местных жителей есть чудесный девиз: «Никогда не спеши». Знаете, эта фраза очень сильно запала мне в душу. Никуда не нужно спешить, тогда всё само придет к тебе в руки. Жизнь дана человеку для того, чтобы смаковать ее, получать удовольствие от каждого прожитого дня».
