Отношение к мигрантам в России, прямо скажем, двоякое. С одной стороны, даже президент говорит, что их трудовые ресурсы важны (для примера: 65 % всех курьеров и 60 % таксистов в Москве и области — приезжие из других стран). С другой, они нередко нарушают закон (в том числе по незнанию). Однако в общей статистике преступлений лишь 2-4 процента из них совершают иностранцы. Так что криминальная опасность, которую они несут, в большей степени миф. А вот административное законодательство они действительно нарушают часто, и речь в основном касается нарушения режима пребывания в РФ.
В последнее время количество депортированных и выдворенных стало расти. Если в 2021 году судами было вынесено 9 876 решений об административном выдворении, то в 2022 - аж 32 522. Согласно данным МВД, число водворенных в 2022 году иностранцев выросло более чем в 3 раза и составило 60 554 человека (в 20212 — 19 471).
Стоит разъяснить разницу между выдворением и депортацией. Первое — это наказание иностранца за нарушение законов на территории России, которое происходит на основании судебного решения. А депортация применяется, когда иностранец незаконно находится на территории России (например, у него истекли сроки разрешительных документов), и решение о ней принимает руководитель ГУ МВД.
Так вот изгоняют людей зачастую по формальному признаку. Татьяна Москалькова привела в пример на заседании Экспертного совета при УПЧ (он прошел 6 июля) случаи, когда человек потерял документы в России, а восстановить их не успел или не смог. Один из таких — гражданин Киргизии — много лет проживал в России, создал семью, имеет двух малолетних детей, работает, а на родине у него никого и ничего не осталось. По нынешнему законодательству, его должны выдворить — за то, что потерял паспорт и не восстановил вовремя. Альтернативы нет.
— Я обратилась к президенту с просьбой о внесении изменений в административный кодекс, — сказала Москалькова на Совете. — Чтобы был в таких случаях только штраф, без выдворения.
Отдельная история с гражданами Украины, которые считают, что их выдворение или депортация представляют угрозу для жизни. Вообще все эти «изгнанники», как известно, содержатся в ЦВИГ, и ограничение сроков пребывания там, по сути, не предусмотрено. Потому были, по словам Москальковой, и протесты и суициды.
И все это, в том числе, потому что ЦВИГ не предусмотрены для длительного пребывания там людей. Граждане, не совершившие преступлений, находятся в более худших условиях, чем преступники.
Представитель МВД признал, что из 79 центров только 16 соответствуют законодательству (например, там нет прогулочных двориков, медицинских кабинетов). Но даже те, что соответствуют, представляют собой тюрьму.
Вот несколько зарисовок моей недавней (несколько месяцев назад) проверки в качестве правозащитника ЦВИГ «Сахарово»:
Маленькая комната (так и хочется назвать ее камерой, потому что они не отличаются по виду). Внутри железные двухъярусные нары. Не на всех есть матрасы. И особенно дико смотрится, когда прямо на железную решетку постелено одноразовая простыня. Вообще на одноразовом белье спать долго невозможно. В комнате нет ни телевизора, ни холодильника, поскольку они не предусмотрены законом (и средств на их закупку МВД не выделяет).
Один из мужчин жалуется, что все они будто «заморожены». Сидят взаперти, никакого досуга для них никто не организовал.
— Спортзала нет, библиотеки нет. Мы сидим так круглыми сутками и деградируем. Превращаемся в животных.
— Раз в день может быть прогулка, но в прогулочном дворике нет даже простейшего турника, чтобы подтянуться, — жалуется другой. — У меня за несколько месяцев такого образа жизни стали болеть все мышцы и кости. Я будто постарел на 10 лет.
В другой комнате сообщают, что нет ни магазина, ни ларька, невозможно купить никакой провизии. Кормят тут три раза в день, но многим такая пища не подходит (в том числе по религиозным соображения и из-за болезней желудочно-кишечного тракта).
— Письма здесь не регистрируют. Так что невозможно отследить, отправили ли их. Я написал несколько, но судьбу их не знаю. И ответы мне не приходят много месяцев. Помещений для встреч с адвокатом нет. Стирать и сушить вещи негде. Это пытка просто!
В третьей комнате сидят (лежат) афроамериканцы, которые по-русски не говорят. Показывают жестами, что им нужна дополнительная еда, вещи, переводчик и книги. Выглядят они удручающе. Унитаз, раковина в их комнате в ужасном состоянии, с потолка свисает штукатурка.
Эта проверка была почти год назад, но с тех пор мало что изменилось. Точнее, часть людей переместили в новый корпус, где чистые стены, работающая сантехника. Но все остальное — прежнее.
Есть редкие исключения (ЦВИГ Екатеринбурга), где предусмотрены даже детские комнаты. Но все это благодаря поддержке извне. Представитель МВД заметил, что хорошо, чтобы губернаторы, диаспоры и меценаты помогали. Хорошо, конечно, но надежды на это не так уж и много.
Потому автор этих строк выступила с инициативой внести изменения в законодательство и закрепить там обязанность оборудовать ЦВИГИ спортзалами и библиотеками, помещениями для встреч с родными и адвокатами, ларьком, прачечной, оснастить прогулочные дворики, обеспечить комнаты телевизорами, холодильниками, регистрировать переписку. По-хорошему, и железные нары нужно заменить на обычные кровати. Повторюсь, ЦВИГ не тюрьма, и находящиеся там люди преступлений не совершали. Они изгнанники в одной стране, но не изгои всего общества.
Но самое главное, конечно, не держать их там долго: или освобождать, или отправлять домой. И если выбран вариант отправки, то процедура не должна унижать человеческое достоинство. Ведь к правозащитникам поступают жалобы, что даже женщин выдворяют и депортируют в наручниках. Так и сажают в самолет.
