Авиакатастрофа унесла жизни 41 человека из 78 находившихся на борту. Самолет должен был совершить плановый рейс «Москва—Мурманск», но уже через несколько минут после вылета по нему ударила молния. В какой-то момент отключился автопилот, пропала связь с диспетчерами, системы самолета не работали в течение 18 секунд. Командир решил, что ситуация нештатная и принял решение вернуться. Посадка оказалась неудачной: в первые два раза при попытках сесть самолет подскакивал вверх, третий стал причиной трагедии: задние шасси пробили топливные баки, разлившееся топливо заполыхало. Движение на «брюхе» на единственном сохранившемся переднем шасси было очень быстрым, поэтому огонь распространялся стремительно.
Международный авиационный комитет (МАК), который занимается исследованием всех подобных инцидентов как в России, так и в ряде других стран, представил предварительный отчет о возможных причинах катастрофы. Но ключевой стала летная экспертиза заслуженного летчика Юрия Сытника. Результат этих исследований — обвинение в аварии командира судна Дениса Евдокимова. Дело было возбуждено по части 3 статьи 263 («Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта, повлекшее по неосторожности смерть двух и более лиц»). На предпоследнем заседании суда, состоявшемся в мае, гособвинение запросило для Евдокимова 6 лет лишения свободы (это максимальный срок по статье) в колонии-поселении и запрет на управление воздушными судами в течение трех лет. Мнения пострадавших и их представителей разделились: одни настаивали на том, что наказание должно быть максимально строгим, представители других — на том, что его следует смягчить. Первые, в частности, указывали на то, что командир экипажа так и не раскаялся. Защитники летчика заявляли, что его правильнее было оправдать, а если суд сочтет это невозможным, то приговор мог бы быть условным. Они отмечали, что Евдокимов выполнил свой долг — посадил самолет, причем в трудных условиях, а затем помогал эвакуации.
Тем не менее суд согласился с мнением гособвинения. Кроме срока и запрета на управление самолетами, Фемида обязала летчика выплатить двум пострадавшим по 1,5 миллиона рублей в качестве компенсации морального вреда.
До начала, во время и после оглашения приговора Денис Евдокимов вел себя спокойно и сдержанно. Как, впрочем, и на предыдущих заседаниях. Он немногословен и по-прежнему не признает себя виновным.
Само оглашение заняло не больше 15 минут, затем стороны сообщили, что приговор им ясен, и разошлись. По понятным причинам сторонники обвинения и защиты отнеслись к решению суда по-разному. Отец одного из погибших, юрист Андрей Зенин, решением не удовлетворен, но считает, что оно справедливо.
— Как оно может меня удовлетворить, если никого из них уже не вернешь? — объяснил он «МК» свою точку зрения. — Вместе с тем считаю, что решение справедливо. На предыдущем слушании я настаивал на том, что наказание должно быть максимальным. Но, думаю, что и этого маловато. Как специалист понимаю, что большим оно быть не может, но если учесть, что по вине этого летчика погибли в страшных мучениях больше сорока человек, считаю, что кара все-таки слишком мягкая.
Защитники Дениса Евдокимова, напротив, считают, что наказание чрезмерно сурово и несправедливо.
— Защита будет обжаловать приговор, как только мы его увидим и сможем изучить, — рассказала участница команды защитников капитана судна адвокат Наталья Митусова. — Несправедливым мы, в частности, считаем избрание верхнего предела наказания. Что касается выбора исправительного учреждения, колонии-поселения, то это правильное решение, поскольку речь идет о преступлении, совершенном по неосторожности.
Юрист отметила, что до сегодняшнего дня у защиты нет окончательного отчета МАК, в котором, в отличие от предварительного отчета, должны быть исследованы и самолет в целом, и все его конструкции и системы. Это объясняется тем, что за 4 года самолет так и не был признан вещественным доказательством. Другой аргумент обвинения, экспертиза Юрия Сытника, также несостоятелен. Адвокат отмечает, что Сытник — заслуженный пилот, но считать его экспертом было бы неправильно: с 2019 года он на пенсии, сейчас нигде официально не работает. Тем более нельзя его считать экспертом по «Суперджетам»: на них он никогда не летал и не знаком с их устройством.
Позиции обвинения и защиты, обозначенные еще на первых порах процесса, понятны: одна выглядит более эмоциональной и вызывающей сочувствие, другая — рациональна. Так или иначе в течение ближайших 15 дней защита подготовит документы и будет обжаловать решение первой инстанции в Мособлсуде.
