Помог мне это осознать мой друг и институтский однокашник, заместитель директора Российского государственного архива древних актов Ю.М.Эскин. Дело в том, что какое-то время назад в этом архиве была развернута бесплатная и потому доступная для посещения всеми желающими выставка, посвященная Екатерине Великой. Подтолкнуло к экскурсии в архив желание наградить учеников девятых классов, сдавших накануне историю в качестве предмета по выбору.
Я уже не раз писал в «МК» о необходимости развития у детей и юношества эмоционального интеллекта. Так вот, оказалось, что для этого полезно вдыхать пыль веков в буквальном смысле слова.
Трудно передать, какое чувство благоговения я испытал перед подлинными документами той эпохи. В равной степени это чувство относилось и к людям, которые посвятили жизнь их сохранению. Разумеется, на выставке представлена переписка Екатерины с французскими просветителями. Но все, что она восприняла в качестве передовых идей, императрица творчески перерабатывала. В частности, свободно владея французским и своим родным немецким, выучившись писать на русском, она писала каллиграфическим почерком, не делала ни одной орфографической ошибки, о чем свидетельствуют многочисленные пометки на полях обсуждаемых документов. Там же потрясающие выводы, способные сделать честь и сегодняшним государственным деятелям.
Ознакомившись с национальной и конфессиональной спецификой необъятной империи, она, будучи реальным политиком, прибегает к метафоре «лоскутное одеяло» и приходит к выводу, что в такой стране, как Россия, не может быть законов, которые в равной степени удовлетворяли бы все слои населения.
Поворотной точкой в государственном мышлении императрицы стал Пугачевский бунт. Пугачев же, как известно, не был обучен грамоте, за него от имени убиенного Петра писали помощники. Он же в качестве подписи царапал нечто невнятное. Когда ему на это указывали, отвечал: «Тебе не понять, это по-немецки!»
Вопреки расхожему мнению, Екатерина была абсолютно равнодушна к еде. Иного и быть не могло, поскольку иначе нельзя было затянуть корсет. Зато была кофеманкой. Полфунта кофе на чашку — это круто! Тем более в то время кофеин не вытягивался из зерен в медицинских целях. Сохранилось свидетельство офицера, который, сделав глоток из чашки императрицы, упал в обморок. Зато она совершенно не воспринимала музыку, но считала, что это обязательный атрибут приемов гостей. Поэтому рядом с ней всегда сидел музыкант, который подсказывал, когда нужно аплодировать.
Это выгодно отличало ее от Наполеона, который при всех своих талантах также не воспринимал музыку, называя ее дорогостоящим шумом. История сохранила его диалог с великим Гете. На заявление Наполеона о бесполезном шуме философ ответил: «Ваше величество, на мой взгляд, стрельба из пушек — значительно более дорогостоящий шум».
Вызывает уважение и скромность императрицы. Новые присоединенные земли, обретенные Российской империей в результате русско-турецких войн, включающие и Крым, придворные льстецы предлагали назвать ее именем. Императрица категорически отвергла все эти предложения и дала им название «Новороссия» — актуальное и сегодня.
По сути дела, в причерноморской пустыне она основала город-сад — Севастополь. По ее заказу заводились и оплачивались диковинные средиземноморские растения: олеандры, камелии и др. Знаменитый Дюк Ришелье оборудовал морской порт города.
А еще при всей своей любвеобильности императрица не путала личные и государственные интересы. При ней была упразднена должность гетмана Войска запорожского. Государыня отлично понимала опасность автономных государственных образований на границе и справедливо опасалась потери монополии власти на насилие, в результате чего наступают анархия и беспредел, который учинили шляхтичи в Речи Посполитой. Нет, я совсем не настаиваю на безгрешности императрицы и тем более не утверждаю, что ее рецепты управления пригодны для сегодняшнего дня. Но по тем временам она осуществляла то, что со времен Бисмарка получило название «реал политик».
Но оставим в покое тень императрицы, сохраненную в подлинных документах. В архиве также хранятся подлинные документы времен Ивана Калиты, сына Александра Невского. А еще знаменитые Кондиции, составленные верховниками.
Напомню, что когда верховники пригласили на русский престол «курляндскую вдову», дочь царя Алексея Петровича и Прасковьи Федоровны Салтыковой, племянницу Петра I, они считали, что она будет не амбициозна и сговорчива. Члены тайного верховного совета заставили ее подписать договор (Кондиции), по которому она не имела права назначать себе преемника, начинать войну, распоряжаться казной, жаловать вотчины. Одним словом, верховники были всего в шаге от учреждения в России конституционной монархии на манер английской. Анна Иоанновна была вынуждена подписать этот документ.
Но по прибытии в Санкт-Петербург она быстро сориентировалась и, поняв, что гвардия, которая участвовала во всех переворотах, не поддержит дворянских либералов, демонстративно порвала Кондиции. Этот надорванный документ сохранился, и его можно было потрогать руками.
А как же все это сохранилось? Дело в том, что все эти древние акты и книги делались на бумаге, изготовленной изо льна и пеньки. А лен и пенька имеют волокна, которым со временем ничего не делается. Делали тогда бумагу из отходов производства. В стране строился флот, для которого нужны были паруса и канаты. Но эта потребность была быстро удовлетворена. И тогда на восьми полотняных заводах стали изготовлять бумагу. Любопытная подробность — один из полотняных заводов принадлежал семейству жены нашего самого великого поэта Н.Гончаровой. И А.С.Пушкин лоббировал издания своих произведений на бумаге родственников. Во время пожара 1812 года французы в Кремле выкинули многие книги прямо в снег; потому они и не сгорели. После освобождения Москвы архивисты высушили их и сохранили до наших дней.
Среди них, к примеру, свод законов царя Алексея Михайловича, известный как Соборное уложение 1649 года. Он представляет собой гигантский свиток длиной в 350 метров! Документ принимался демократическим путем на Земском соборе. На обратной стороне свитка фамилии всех подписантов. Покоится это манускрипт в серебряной скинии. Разматывать его было бы кощунством. Слава богу, документ оцифрован, и с ним может познакомиться любой желающий.
Вывод напрашивается сам собой: ведите детей в архивы. Одно дело знать даты и факты — и совсем другое прикоснуться к истории. Архивная пыль благотворно действует на сердца вступающих в жизнь граждан.
