Среди причин поставлю на первое место ту, искоренить которую можно проще и быстрее всего. Смертельно опасный метиловый спирт, от которого и погибли люди, органолептически, то есть по внешнему виду, запаху и вкусу, неотличим от пищевого этилового спирта. Чтобы никто их не спутал, надо обязать производителей добавлять в метиловый спирт вещества, меняющие его цвет и запах без изменения функциональных характеристик. Такие предложения прозвучали недавно в Совете Федерации, и я вспомнил, что слышал их еще полвека назад. Об этом говорили на предприятии, где я тогда работал, когда умерли в муках двое рабочих, выпивших метиловый спирт из бутыли с соответствующей содержимому этикеткой, на которой был даже нарисован череп с костями. Погибшие же говорили, что это начальство так народ пугает, чтобы не пил казенный спирт. Почему до сих пор не ввели столь очевидную меру? Никакого объяснения, оправдывающего ответственных за это лиц, я не вижу.
Вторая причина — слишком медленное реагирование властей на самые первые случаи смертельного отравления. Они были зафиксированы 3 и 4 июня в Ульяновской области, и с 5 июня Росалкогольрегулирование и Роспотребнадзор объявили о блокировке оборота и изъятии опасной продукции. Однако потребление смертельного продукта продолжалось как минимум в течение недели, потому что информация об опасности не сразу дошла и до продавцов, и до потребителей. Уверен, в таких ситуациях при появлении первых же жертв необходимо экстренно оповещать население об угрозе по всем каналам телевидения и радио, социальным сетям, оперативно рассылать смс и электронные письма с предупреждениями во все точки розничной торговли и общепита.
Третья причина — колоссальная выгода от производства и продажи фальсифицированного алкоголя, основанная на огромной разнице между ставками акциза на этиловый спирт для производства легальных алкогольных напитков и на спирты, предназначенные для иных целей, в том числе медицинских. Пока она сохраняется, выгода от «пересортицы» столь велика, что не помогут ни ужесточение госнадзора, ни новые его формы вроде цифровой маркировки. В середине 1990-х в Госдуме удалось провести норму, уравнивающую акцизные ставки на все спирты, но усилиями губернаторов «гидролизных» регионов ее тогда отклонил Совет Федерации, и с тех пор ситуация мало изменилась. Тысячи ежегодных смертей от так называемых «случайных» отравлений алкоголем напоминают нам, что сделать это по-прежнему необходимо, и мы поддерживаем такие предложения Союза производителей алкогольной продукции, которые резонно не хотят уступать фальсификаторам потребителя и его деньги.
Четвертая причина — в разрешении выпускать так называемые пивные напитки, к каковым, судя по этикетке, изготовитель отнес «Мистер Сидр». И хотя указанный там же состав напитка, в котором отсутствует пиво или пивное сусло, этого не подтверждает, надо признать, что само наличие в российском законодательстве самобытной категории «пивные напитки» (в других странах даже не поймут, что это значит) является пропуском на рынок для разнообразных суррогатов слабоалкогольной продукции, производящейся путем разведения спирта в водопроводной воде с разнообразными вкусовыми добавками. Пивные напитки надо как можно скорее вывести из-под защиты закона.
Пятой причиной считаю возможность безнаказанного введения потребителей в заблуждение «фантазийными» названиями — такими как «Мистер Сидр» для продукта, не имеющего отношения не только к «мистеру», но и к сидру, поскольку сидром называется продукт брожения натурального яблочного сока, исключающего добавление спирта, а этот напиток представлял собой слабый раствор спирта в концентрате яблочного сока (у производителя даже не было бродильни). Такое должно быть запрещено техническими регламентами, однако, увы, признаки и процедуры однозначной идентификации товаров остаются их слабым местом, и это зачастую позволяет обманывать потребителей, не нарушая закона. Уверен: многие из тех, кто погиб, не стали бы покупать этот напиток, если бы могли узнать, что к сидру он не имеет никакого отношения.
Шестая причина — административные правила, позволившие более 10 лет хранить на режимном складе изъятый у кого-то спирт. Такие правила нелепы и преступны — и потому, что это бессмысленное хранение оплачивалось бюджетом, то есть налогоплательщиками, и потому, что оно как бы стимулировало охранявших этот никому не нужный спирт извлечь из него пользу, то есть украсть и продать. Необходимы нормы, ограничивающие сроки хранения изъятых товаров и определяющие порядок оперативного принятия решений об их уничтожении или передаче кому-то для полезного использования.
Наконец, седьмая причина видится мне в незначительности риска серьезной уголовной ответственности виновных в таких трагедиях. Она установлена статьей 238 УК РФ «Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности». Посмотрел судебную статистику — в прошлом году по этой статье было осуждено 769 человек, в том числе 57 приговорены к лишению свободы, 134 к условному лишению свободы, 425 к штрафу, 129 к ограничению свободы или обязательным работам. Стоит учесть, что 29 из них осуждены за действия, повлекшие смерть двух или более лиц, а 125 — за действия, совершенные по предварительному сговору, или в отношении товаров для детей, или приведшие к тяжкому вреду здоровью либо смерти человека.
Хотелось бы сравнить эти данные о наказании виновных с масштабами бедствия — числом пострадавших от опасных товаров и услуг. К сожалению, полной такой статистики нет, но Росстат дает число смертей по причинам отравления химическими и биологическими веществами — 26,2 тысячи человек и случайного отравления ядовитыми веществами — еще 8,4 тысячи. Сюда не входят самоубийства и убийства путем отравления, это все непреднамеренные причины, часть которых, очевидно, связана с производством, но основная часть — с потреблением опасных товаров и услуг. Приводит Росстат и число умерших от «неуточненных травм и других последствий воздействия неуточненных факторов» — 37,7 тысячи, и можно полагать, что среди них тоже значительная часть связана с потреблением.
В общем, ясно, что число жертв опасной потребительской продукции измеряется тысячами, если не десятками тысяч наших граждан, что несопоставимо с сотнями осужденных виновников, которых показывает судебная статистика.
Похоже, то, что делало до сих пор и делает сейчас государство для защиты жизни и здоровья потребителей от опасных товаров и услуг, малоэффективно. Значит, нам самим надо думать и обсуждать, как надежнее защитить себя и своих детей. Трагическая смерть десятков жертв «Мистера Сидра» может обрести смысл, только если станет полезным уроком для живых.
