Правильно. Если развесить соответствующие плакаты вдоль трасс, женщины побегут рожать. Таков посыл у законопроекта, уже внесенного в Госдуму. Досталось там и философии гедонизма — ишь, чего посмели, в России радоваться жизни! И тлетворному западничеству, разумеется, разрушающему традиционные ценности.
Депутат Буцкая в отмене идей чайлдфрианства была даже более конкретна, адресуясь и к актуальному закону о запрете англицизмов. По мнению депутата, чайлдфри переводится не как банальная «бездетность» или даже «свобода от детей», а как «я не хочу детей». «Не «не могу», а именно «не хочу», — подчеркивает депутат. «Холодом веет от таких женщин», — делится Буцкая.
Она озвучивала идею запретить чайлдфри как понятие и чуждое нам явление и раньше, задолго до того, как запрос на использование заимствованных слов легализовался. Мол, с раннего детства, еще в детском саду, надо приучать девочек играть в куклы, в дочки-матери, а мальчиков — в машинки и с молоточками. Вот тогда все сложится у нас с демографией. Рожать — и точка!
«А в качестве дипломной работы в школе надо будет сдавать генеалогическое древо своей семьи»… Нет, это не новости сайта зубоскалов из Сети — это все еще продолжение депутатских идей. Семьеведение — инициатива Нины Останиной, с которой она носится как с писаной торбой. Теперь очень удачно запрет чайлдфри пересекся с семьеведением.
«Свежесть и еще раз свежесть должна быть девизом каждого буфетчика» (Булгаков). «Разумность и еще раз разумность» — девиз парламентария. Нельзя, понимаешь ли, одновременно сидеть в Госдуме и утверждать, что перевод childfree — «я не хочу». И заодно глаголить, что корень у «я не хочу» — «я не могу». Уже было говорено депутатам: боретесь с плохой риторикой, так начните с себя.
Нельзя, имея даже 10 классов образования, в наше время рассуждать о том, что если что-либо запретить (слова, плакаты с женщинами, аборты или игры по интересам в детстве), все тут же кинуться делать то, что выгодно депутатам. Рожать детей десятками, например. Биология, психология и даже литература говорят о великом, всесильном инстинкте материнства, никак не зависящем от депутатов.
И причины чайлдфри тоже давно изучены не популистами, а грамотными людьми. Среди главных: бесплодность, и число бесплодных пар растет по всему миру. Травмоопасный опыт в семье или личный, из-за которого люди боятся заводить детей. Наследственные заболевания, которые не хотят передавать. Экономическая и политическая нестабильность… Но это серьезные проблемы, требующие вдумчивого изучения, больших социальных программ, расходования бюджета. Проще же слово запретить и картинки развесить: «Давайте рожать!».
Чуть сложнее, но тоже не особо затратно — тащить людей XXI века в прошлое. В какое-то очень дальнее или вымышленное прошлое — даже в «совке» были бездетные, под налогом. Работающие женщины тоже были, с правом на аборт. А сейчас звучат призывы установить патриархат с глазами долу, платками на головах и немереными выводками, которые должна государству женщина. А оно за первых трех расплачивается маткапиталом.
Стыдно спросить, а где в этой схеме с дочками-матерями и домостроевскими молоточками кнопочки? Ну, те самые, в IT и программировании, столь необходимые сейчас абсолютно каждому. Затихла цифровизация школ, анафеме предана международная мобильность. В своем «припадании к корням» депутаты и депутатши, совсем как щедринские генералы и генеральши, думают про народ. Но не о демографии стараются — мечтают закабалить.
Родительский инстинкт, заложенный мудрой природой, сильнее любых указов и запретов. Но если у кого-то он отсутствует, а общество заставляет рожать вопреки собственному желанию, то получается, перефразируя классика, «нет повести печальнее на свете, чем повесть та о нежеланных детях...»
