Председатель Верховного суда РФ Вячеслав Лебедев заговорил о необходимости ввести законодательный запрет сажать в СИЗО больных женщин с малолетними детьми, а также попросил вернуться к вопросу о введении уголовного проступка (когда впервые совершивший нетяжкое преступление не привлекается к уголовной ответственности).
О переполненности СИЗО, необоснованных арестах за ненасильственные преступления в декабре 2022 года автор этих строк рассказал президенту на встрече с членами СПЧ. Поведала истории женщин, которые ждут приговора в изоляторе по 3–5 лет, а в это время дома мучаются их маленькие дети. По итогам того выступления глава государства дал поручения Верховному суду РФ. А служители Фемиды проанализировали практику помещения людей в СИЗО.
И вот что вышло.
55 196 ходатайств о заключении под стражу обвиняемых в ненасильственных преступлениях удовлетворили российские суды в прошлом году. Это очень и очень много. Если называть вещи своими именами, то суды отказывают следствию в редчайших случаях.
Но приведу еще одну цифру. Из этого количества 1379 ходатайств касались женщин, имеющих малолетних детей. Даже если считать, что у каждой было только по одному ребенку (а это, сами понимаете, не так), тысяча детишек лишилась мамы. И их родительницы, напомню, подозреваются в ненасильственных преступлениях.
Еще одна цифра: суды удовлетворили 224 ходатайства о заключении под стражу лиц, которым установлена инвалидность I или II группы. И здесь тоже речь именно о ненасильственных преступлениях (в основном экономических).
— Законодательство РФ не предусматривает дифференцированного подхода при избрании меры пресечения в зависимости от того, связано ли преступление, в котором подозреваются или обвиняются лица, с применением насилия или угрозой его применения, — заметил глава ВС Вячеслав Лебедев. — В этой связи Верховным судом РФ подготовлены предложения о внесении в уголовно-процессуальное законодательство изменений, направленных на дальнейшее ограничение сферы применения меры пресечения в виде заключения под стражу. Предлагается предусмотреть возможность избрания мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, лицам, которые не имеют места жительства, но в установленном порядке зарегистрированных по месту пребывания, а также установить, что отсутствие у лица места жительства или места пребывания не может служить основанием для продления срока содержания под стражей. В отношении женщин, имеющих малолетних детей, предлагается предусмотреть возможность избрания меры пресечения в виде заключения под стражу только по обвинению в тяжких и особо тяжких преступлениях, а в исключительных случаях — в преступлениях средней тяжести насильственного характера.
Председатель ВС добавил, что по уголовным делам о преступлениях небольшой тяжести предлагается сохранить возможность помещения в СИЗО только тех обвиняемых, которые пытались скрыться или которыми нарушена ранее избранная мера пресечения. В общем, если эта инициатива пройдет в Госдуме, то российские СИЗО сильно поредеют.
На Совете судей привели цифры, которые свидетельствуют о том, что людей чаще стали оставлять под домашним арестом. Численность лиц, в отношении которых судами избрана эта мера пресечения, возросла на 627, или на 20%. Но эти цифры такой мизер по сравнению с количеством арестованных.
«А как же залог? Почему он применяется крайне редко (в единичных случаях)?» — на этот мой вопрос Лебедев ответил так:
— Подозреваемые сами не часто выходят с инициативой предложить его. И это связано с тем, что для многих сумма неподъемная. Сумма залога для избрания соответствующей меры пресечения должна быть снижена.
Напомню, что минимальная сумма по тяжким и особо тяжким преступлениям — 500 тысяч рублей, по небольшой и средней тяжести — 50 тысяч. Вроде бы не заоблачные цифры. Но надо иметь в виду, что обычно судья запрашивает намного больше (несколько миллионов). Впрочем, суды нередко отказывают людям, готовым предложить даже несколько десятков миллионов.
Лебедев в очередной раз сказал о необходимости введения понятия «уголовный проступок» за нетяжкие преступления. Инициатива лежит без движения в парламенте уже более двух лет. И этот очень показательный случай: законопроекты об ужесточении законодательства принимаются быстро, чуть ли не моментально, а вот те, которые касаются гуманизации, напротив, пылятся годами.
— 94,2 тыс. лиц, или 68%, совершили преступления небольшой и средней тяжести, — заметил Лебедев. — Актуален вопрос социальной адаптации лиц, совершивших преступления, не представляющие большой общественной опасности, в том числе их освобождение от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа. В первом квартале этого года с назначением судебного штрафа судами прекращены уголовные дела в отношении 4,1 тыс. лиц.
При этом в суды поступило всего 848 ходатайств органов расследования об освобождении граждан от уголовной ответственности по этому процессуальному основанию — в 3 раза меньше, чем за аналогичный период прошлого года.
