45-летний Денис Леснов на СВО с октября прошлого года. Ушел в рамках частичной мобилизации. Мог бы и не уходить - у него была бронь по работе, также призыву не подлежат граждане, имеющие на иждивении четверых и более детей в возрасте до 16 лет.
Согласно ФЗ-48 «Об опеке и попечительстве» приемный ребёнок также считается находящимся на иждивении.
«Серёже 8 лет, у него инвалидность, Нонне 12 лет, ограниченные возможности здоровья по психиатрии, Юле, Лере, Артёму, Тимуру - 14 лет, Марте - 16, Томе - 17, Жене хоть и 18, но она ещё школьница», - перечисляет детей, родных и приёмных, супруга мобилизованного Юлия Леснова.
«В военкомат наш папа заехал на машине вместе со старшей дочерью Екатериной, ей нужно было встать на учёт как военнообязанной - она фармацевт. Если честно, я не знаю, какой разговор там состоялся - он отошёл от меня в другой кабинет на пять минут и вернулся с подписанной повесткой. Его несколько минут рядом не было.
У Дениса за плечами Чечня, сказали, что нужно всего на три месяца съездить на Украину, и он решил, что три месяца выдержит. Муж - патриот России, и поэтому он поступил так».
Юлия и Денис - идеальная приемная семья. Из тех, про кого снимают фильмы, пишут статьи и ставят в пример окружающим. Их семейный портрет был опубликован в ежегодном календаре и висел по всех кабинетах опеки. Благодарностей за достойное воспитание будущих граждан России, почётных грамот - не счесть.
Я знаю их, наверное, уже лет семь. Однажды они стали героями моей статьи. Юлия взяла девочку в трудной жизненной ситуации, прошедшую через одну приёмную семью, потерпевшую по тяжелому уголовному делу. Одни чиновники их пугали, что не надо и связываться - слишком много проблем, а другие восклицали: «Юлия и Денис, если не вы - то кто?»
Оба согласились.
Меня потрясло, что в первый же день, когда та девочка появилась у них, ещё совсем чужая, незнакомая, Юля сразу сказала: это моя дочка. Ни минуты не сомневаясь в правильности своего решения. Сейчас девочка уже закончила школу, учится в колледже.
Лесновы тогда жили в Новороссийске. А до этого в Костроме. А ещё до этого работали ночными воспитателями в детском доме, там же и познакомились, тогда же решили, что однажды возьмут на воспитание сирот из системы.
Активные. Неутомимые. Неравнодушные.
На приёмных детей пара решилась, когда своих было уже четверо.
Когда я разговариваю с Юлией сейчас, то просто ее не узнаю. Где та женщина с бьющей через край энергией?
«У меня совсем не осталось сил, я не сплю, постоянно плачу, - рассказывает она мне по телефону. - А тут ещё выяснилось, что у Серёжи, нашего младшего, сильное ухудшение по здоровью и срочно требуется операция».
За Серёжей в своё время Юля летала аж на Дальний Восток - в Благовещенск. Узнала о нем, когда была админом большой тематической группы в соцсетях.
Врожденный порок сердца. Микроцефалия. Задержка психического развития. Расщелина твёрдого и мягкого неба. Когда биологическая мама была беременна мальчиком, плод постоянно недополучал кислород. Родился недоношенным на сроке 34 недели. Отказник.
В три с половиной года весил 7 килограммов.
«Когда мы вернулись домой вдвоем с сыном, Денис сел рядом на диване. Положил руку малышу на спину. Почти всего его накрыл собой, такой Сережа был крошечный, и говорит: мне кажется, что ты будто снова из роддома пришла».
Юля говорит, что читала, какие сложности с приёмными детьми случаются в других семьях, как не принимают они родителей, а родители - их. «У нас такого не было никогда. Все наши приемные дети просто рождались у нас, как и свои».
Из Костромы в своё время переехали жить в морю - у одной из дочек обнаружили астму и аллергию, врачи настоятельно рекомендовали сменить климат. Город-герой, зелёный, невероятно красивый, солнце светит почти круглый год, и куда ни брось взгляд, всюду бескрайние горы.
«Скажу честно, здоровых детей среди наших приемных нет вообще. Особенно сейчас, когда начался пубертат и они растут. Надо постоянно наблюдаться у врачей, всем требуются разные, мы посчитали, что ездить на приём на электричке из Подмосковья дешевле и быстрее, чем регулярно летать на самолёте из Новороссийска. На месте просто не было таких специалистов. Поэтому приняли решение опять переезжать».
Денег на Москву не было. Поэтому обосновались в области, в Чехове. Начали строить частный дом, чтобы у каждого было своё место и личное пространство.
Уранопластику - реконструктивную операцию по коррекции расщелины твердого нёба - Серёже сделали прошлой весной. За несколько месяцев до того, как Денис подписал повестку.
«Денис как муж и как отец - идеальный, абсолютно без изъянов, это не потому, что он мой муж, просто такой человек, - продолжает Юлия. - Он всегда старался меня успокоить. На нем были абсолютно все дела. Я - мама, а он - все остальное. Я только сейчас поняла, что наша семья справлялась и держалась на его плечах».
Несколько командировок в Чечню в составе ОМОНа. Потом в Новороссийске служил в ВДВ. Последний раз был в Крыму в 2014-м.
Все это не прошло бесследно - у Дениса две операции на позвоночнике. Спина исполосована, в шрамах. Все медицинские документы у Юлии тоже на руках. «Собственно, поэтому я была уверена, что его не возьмут на СВО, - мало ли, о чем его попросили, у него освобождение на работе, дети, да ещё и проблемы со здоровьем».
Сын Серёжа резко ухудшился уже после отъезда Дениса. Оказалось, что первая операция по исправлению дефекта верхнего неба, которую мальчику сделали ещё в 2022 году, дала осложнение. Разошлась часть швов, и тянуть больше нельзя - требуется повторное хирургическое вмешательство. «Вдобавок ко всему у него упал слух. Сурдолог считает, что нужно в слуховые проходы устанавливать шунты, это не так срочно, как челюстно-лицевая хирургия. Но тоже дело ближайшего будущего».
Юле просто некуда деться. От детей. Она не может лечь с сыном в больницу и оставить их одних. Не может как опекун кому-то передоверить. И поместить их временно в приют тоже не может. «Это было бы просто свинством и предательством, я считаю».
Все дети, которые живут с ними, кроме дочки Евгении, несовершеннолетние. «Ещё одна дочка - у неё ограничения по психическому развитию, ее нельзя отпускать из дома одну, я постоянно должна быть рядом».
Сначала семьей Лесновых гордились и ставили всем в пример поступок Дениса. Юля поставила таймер в глубине души: три месяца, как он говорил. Но время шло и спустя три месяца стало понятно, что это надолго. Точнее, до окончания действия указа по частичной мобилизации. Собственно, сразу было понятно, что так и будет. Закон никто не отменит ради одного человека.
«Мы пытались добиться, чтобы Дениса спустя шесть месяцев отпустили хотя бы в положенный отпуск, но тоже, увы... Хотя мужу по выслуге лет как ветерану боевых действий отпуск должен быть предоставлен и даже увеличен по времени».
Проблема ещё и в том, что оба Лесновых, и Юлия, и Денис, совместные опекуны детей. И решать какие-то вопросы по отношению к воспитанникам, не только глобальные, но даже мелкие, вроде покупки телефона одной из дочерей, должны только сообща.
«На просьбу купить мобильный дочке Марте, нам официально ответили, что «отсутствует надлежащим образом удостоверенное согласие второго законного представителя несовершеннолетней Леснова Дениса Сергеевича», а без него такую покупку разрешить не могут. Просто нет такого механизма, иначе их самих накажут».
Дениса нет дома уже восемь месяцев. Юлия осталась с детьми в недостроенном доме с непосаженным огородом. В последнее время она написала везде, куда только можно, умоляла вернуть супруга. Объясняла ситуацию с болезнью сына, сложности с другими детьми. Увы, ее обращения просто спускаются по нисходящей - ответа нет.
Ко мне она обратилась уже от безысходности. Привыкла, что журналисты пишут о них только хорошее, - а тут такое.
«Конечно, многие могут сказать: зачем Денис поступил так опрометчиво, не подумал о том, что будет с детьми, не посоветовался со мной, - но он руководствовался самыми благими намерениями, мы не ожидали, что так произойдет».
Шесть выпускных в этом году в их семье. Одиннадцатый класс, девятый, начальная школа, детский сад, музыкальную школу закончили сразу две дочки…
«Завтра одновременно три собрания в школе, и как я могу быть в трёх местах разом? Я чувствую, что нет сил, это не выгорание - нет, причём здесь дети? От них я всегда чувствовала только радость. Но все остальное удручает.
Недавно я вернула благодарственное письмо, которое мне прислали в феврале из одной высокой инстанции, - там написано о том, что всегда будут рядом и во всем помогут, но это оказались пустые слова».
Последняя надежда Юлии на данный момент - реализовать право мужа на досрочную пенсию. В начале июня Денису исполняется 45 лет. У него за плечами больше 25 лет общего стажа, больше 15 - специального стажа.
Она надеется, что все-таки ему дадут возможность вернуться к ней и детям. Что из их ситуации должен быть законный выход.
А что же сам Денис? Конечно, он переписывается с супругой. И в курсе осложнившейся ситуации в семье. Его желание сейчас - оказаться с ней.
